Сергей Горошкевич - Эрато и Эрот. Поэты о любви: опыты ментального анализа. Часть II
- Название:Эрато и Эрот. Поэты о любви: опыты ментального анализа. Часть II
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:978-5-00171-941-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Горошкевич - Эрато и Эрот. Поэты о любви: опыты ментального анализа. Часть II краткое содержание
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Эрато и Эрот. Поэты о любви: опыты ментального анализа. Часть II - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Сергей Горошкевич
Эрато и Эрот. Поэты о любви: опыты ментального анализа. Часть II
© Горошкевич С.Н., 2021
Сергей Горошкевич, доктор биологических наук, специалист в области экологии, морфологии, физиологии, генетики и селекции деревьев, автор более 200 научных публикаций. Садоводы знают его как основателя и руководителя крупнейшего питомника, оригинатора многих замечательных сортов, автора произведений науки и искусства из живых древесных растений. Здесь он предстает в совершенно новом качестве: исследует самое иррациональное явление в жизни людей – любовь, при этом использует самый иррациональный метод – анализ мировой любовной лирики. Почему нет? В этом суть познания: человек удовлетворяет свое любопытство; стремится в ту область, где он видит «белое пятно».
Ничто в биологии не имеет смысла, кроме как в свете эволюции: сказал выдающийся генетик Феодосий Добржанский (1900–1975). Ничто в «человековедении» не имеет смысла, кроме как в свете любви: девиз настоящей книги. А также и поэзии в целом от Данте (на снимке автор возле его дома-музея во Флоренции) и до наших дней.
Глава 4
Собственно любовь или классический роман
Итак, мы закончили первый этап нашего «марафона» – разобрались наконец-то с многообразием проявлений любви. Напомню, что система была построена вокруг основной формы – собственно любви или классического романа. Поэтому мы несколько раз, походя и вскользь, касались ее как некой точки отсчета. Теперь перед нами стоит противоположная задача: абстрагироваться от всех периферических форм любви и по возможности углубленно рассмотреть центральную.
Каждый из романов неповторим, ибо любовь есть стихия:
Джордж Гордон Байрон(1788–1824) Англия (пер. Т.Г.Гнедич)
Но всякая любовь в себе таит
Зародыш измененья – и не диво;
Лишь на мгновенье молния блестит;
Стихий неудержимые порывы
Иметь не могут формы, – все летит,
Все движется, меняясь прихотливо, —
А нежная любовь уж никогда
Не может быть надежна и тверда.
Ход и исход каждого романа совершенно непредсказуемы до самого последнего дня, а иногда и после него:
К.М.Симонов1936–1941 (1915–1979)
Что можем мы заранее узнать?
Любовь пройдет вблизи. И нету силы
Ни привести ее, ни прочь прогнать,
Ни попросить, чтоб дольше погостила.
В.Н.Скобелкин(1924–2003)
Кто знает, чет ли будет, нечет,
При первом взгляде глаз в глаза.
Чем будет путь вдвоем отмечен,
Кто может это предсказать?
Любовь наполнит светом души,
Иль набежит лишь тень любви,
Сердца остудит и иссушит,
Разливом чувств не удивит?
Все это не исключает некоторого «общего знаменателя» и не помешает нам выявить общие черты, свойственные главной форме любовной жизни человека. Известно, что каждый роман имеет начало и конец. Нашей задачей как раз и будет пройти весь путь от начала до конца, заглянув при этом во все возможные «закоулки». Тут надо сказать, что некоторые авторы делают попытку обозреть весь этот длинный и сложный путь, выделить какие-то этапы и закономерности их протекания. В самом упрощенном и обобщенном виде цикл выглядит так: бесстрастие – страсть – обладание – разочарование – безразличие:
С.Я.Надсон1883 (1862–1887)
Только утро любви хорошо: хороши
Только первые робкие речи,
Трепет девственно-чистой, стыдливой души,
Недомолвки и беглые встречи,
Перекрестных намеков и взглядов игра,
То надежда, то ревность слепая;
Незабвенная, полная счастья пора,
На земле – наслаждения рая!..
Поцелуй – первый шаг к охлажденью: мечта
И возможной и близкою стала;
С поцелуем роняет венок чистота
И кумир низведен с пьедестала;
Голос сердца чуть слышен, зато говорит
Голос крови и мысль опьяняет:
Любит тот, кто безумней желаньем кипит,
Любит тот, кто безумней лобзает…
Светлый храм в сладострастный гарем обращен,
Смолкли звуки священных молений,
И греховно пылающий жрец распален
Знойной жаждой земных наслаждений.
Взгляд, прикованный прежде к прекрасным очам
И горевший стыдливой мольбою,
Нагло бродит теперь по открытым плечам,
Обнаженным бесстыдной рукою…
Дальше – миг наслажденья; и пышный цветок
Смят и дерзостно сорван, и снова
Не отдаст его жизни кипучий поток,
Беспощадные волны былого…
Праздник чувства окончен… погасли огни,
Сняты маски и смыты румяна;
И томительно тянутся скучные дни
Пошлой прозы, тоски и обмана!..
К.Д.Бальмонт1895 (1867–1942)
Ты была как оазис в пустыне,
Ты мерцала стыдливой звездой,
Ты луною зажглась золотой,
И тебе, недоступной богине,
Отдавал я мечту за мечтой.
Я решился в желании смелом
По кремнистой дороге идти
И не медлить нигде на пути,
Ты казалась мне высшим пределом,
За который нельзя перейти.
И потом… О, какое мученье!
К недоступному доступ найден.
Я как жалкий ребенок смущен.
Где любовь, где восторг упоенья?
Все прошло, ускользнуло, как сон.
Я мечты отдавал не богине,
Ты как все, ты – земля на земле,
Я один в удушающей мгле.
Я очнулся в бесплодной пустыне,
Я проснулся на жесткой скале.
Классический символ любви – роза, которая однозначно прекрасна только в начале и издалека. При попытке вступить с ней в непосредственный контакт шипы мгновенно дают себя знать:
Дамдинцоогийн Содномдорж(р. 1928) Монголия
(пер. Г.Б.Ярославцева)
Он с виду красив был и ярок, возможно.
Ты мне протянула его осторожно,
И я растерялся, неопытным сердцем
Я счел его знаком судьбы непреложным.
Я принял подарок и тут же невольно
Вдруг руку отдернул – так стало ей больно.
Откуда же знать я заранее мог
О том, что шипами покрыт стебелек.
А что делать? Роза без шипов росла, как известно, только в раю, который утрачен безвозвратно. Ладно бы наша роза-любовь просто кололась шипами. Вдобавок к этому она еще и очень быстро вянет. Роман обычно делится на две большие части: первую (поменьше) – яркую и радостную, и вторую (побольше) – может быть, не менее яркую, но преимущественно печальную:
А.Н.Апухтин1882 (1840–1893)
Дни счастия прошли как сновиденье,
Другие наступили дни…
О, дни ревнивых слез, обманов, охлажденья,
Кому из нас не памятны они?
Л.Н.Вилькина(1873–1920)
Люблю я не любовь – люблю влюбленность,
Таинственность определенных слов,
Нарочный смех, особый звук шагов,
Стыдливых взоров страх и умиленность.
Интервал:
Закладка:
