С. Четвертаков - Кувшин Маслчет – психология от страха боли до совести. Второе издание, исправленное

В 2.8. мы покажем, что страх никуда не исчезает, он нередко не исчезает, даже если устраняются все его основания, то есть если исчезает и отсутствует опасность появления боли.

К теме страха и предвкушения относится и появление инстинкта у животных. Обычно под инстинктом понимают врожденные формы поведения.Однако практически все врожденные инстинкты в природе когда-то были приобретенными. Инстинкт – часто результат и форма поведения, постепенно превращенная из выученного поведения в первое – наследуемую предрасположенность к быстрому усвоению навыка. Второй более поздний результат Эволюции – формирование жесткого инстинкта БЕЗ ОБУЧЕНИЯ и с самого начала. Так 1) выученное из приобретенной памяти в Эволюции может постепенно переходить через 2) врожденные способности к обучению в 3) форму прямой врожденной рефлекторной связи.

В анализе проектирования становится ясным, что в среднем боль и ее предотвращение важнее текущего состояния голода.

Но всегда ли так? Нет! – Если голод таков, что сил для охоты мало, но появилась возможность их пополнить, то психика забывает страх – «пан или пропал». Слабеющее животное «не понимает», но пытается сделать максимально возможное для сохранения Жизни. Налицо ситуация конфликта потребностей – голода и безопасности. Конфликт предполагает то самое понятие «воли», которое есть у человека, но бывает востребовано и может проявиться у животных, см. 2.12.2. Лучшим примером служит рассказ Джека Лондона «Любовь к жизни». Более того, именно конфликт и стресс голода и страха послужил началом антропогенезу – волевому изготовлению орудий защиты для спуска с подлеска на грунт или для выхода в опасную зону, см. 2.13. И результаты восходят к использованию парадигмы адаптации и иерархии Маслоу-3.

У страха есть и более сложные функции. Страх – антитеза агрессии – страх тормозит агрессию и вообще активацию. Сличение энергопотребления и безопасности позволяет сделать вывод, что страх боли может препятствовать поиску пищи и нападению – «прямому процессу» в адаптивном цикле удовлетворения голода.

Если организм проявляет пищевую агрессию в условиях возможного по опыту отпора жертвы (и получения от нее боли), то и нападение ведется с помощью опасения возможной боли и частичной готовности к отступлению. Тогда агрессия через опыт боли начинает ограничиваться торможением через страх. Но успешная агрессия – ее опыт – может, наоборот, усиливать аппетит. Так обстоит дело у очень развитых животных и у не очень развитых людей.

До сих пор (в отсутствии функции страха) представлялось, что пищевая агрессия охоты и поиск природных внутривидовых ресурсов (а у животных они тоже являются предметом агрессии – пища, территория, самки) могут тормозиться лишь насыщением или победой над врагом. Без страха как торможения агрессия осуществляется лишь в режиме «Война до победного конца!» – это свойство агрессии кроется в её физиологии, см. 3.11.7.

Агрессия? Всегда ли?

И у нас возникает представление о первом механизме торможения поведения и рефлексии в природе. Природа (причина) страха – начальный учет присутствия оппонентов как первое еще биологическое «принуждение к миру». Это снижение монополии силы!!! Но здесь применена обратная ассоциация эволюции с опытом истории.

Когда же страх возник? В вопросе такого типа всегда есть два аспекта: необходимость феномена для выживания и возможность реализации.

Первый аспект обращает к среде. В наземной среде малого разнообразия и там, где подвижных на грунте угроз нет, необходимость в страхе отсутствует. Появление страха (и его воспроизведение для вида) актуально в психике для подвижных Животных, которые, прежде всего, оказываются жертвами видов, высших в пищевой цепи. Возникает представление, что страх востребован в психике травоядных относительно первых хищников. Это позволяет отнести начало появления системы страха к концу мезозоя (100—50 млн лет назад) с изобилием растительности, когда с ростом крупных травоядных появились движущиеся крупные хищники. А возможность реализации появляется значительно позже в связи с дополнением к агрессии в психике обратной системы связи, торможения и появления развитой индивидуальной памяти. Процесс оказывается дольше и сложнее.

Когда мы обращаемся к разнообразию уровня пресмыкающихся времен мезозоя, например, к травоядным динозаврам, то при гигантском весе до 40 или 80 тонн некоторых особей и с длиной шеи в 12 метров, видно, что адекватных угроз им просто нет. Притом большую часть времени такие животные обязаны погружаться в воду – их вес не соответствует скелету, а питаются вегетарианцы водорослями. С другой стороны данные палеоархеологии указывают на распространение у наземных динозавров внешних инструментов защиты – чешуи или шипов. Природа, еще не создав механизмов приобретенной памяти и страха и опережающего бегства, начала изготавливать физические формы защиты. Среди них костяная броня, роговые пластины по всему туловищу, рога или гребни на головах, шипы на хвосте. Формы защиты указывают на господство насилия и агрессии… и на недостаток памяти и реакции. Флегматическому поведению соответствует лишь броня.

Последнее указывает на то, что Эволюция в этот период ещё не имеет адекватных и тонких инструментов формирования индивидуального поведения. А выросшие в эволюции механические средства защиты отражают примитивный уровень психики, которая не способна изменить поведение в зависимости от приобретенного опыта и появления похожих сигналов опасности в текущей среде.

Потому только у первых птиц (археоптериксов – летающих потомков динозавров, отличных легкими перьями вместо чешуи) появляется память – она нужна для ориентации на местности, как и при регулировании температуры своего тела первым теплокровным ДЛЯ высиживания яиц. Кроме того, вероятно, полет у птиц мог быть вызван поиском безопасных от хищников мест питания и размножения – гнездования и кладки яиц, их высиживания.

Психические новации сбережения от хищников стали важны и для первых мелких тогда млекопитающих, выживание которых и выкармливание молоком подроста зависело от поисков приземной пищи и возможности спрятаться от хищников в грунте и растительности. Страх родителей оказывается здесь инструментом помощи размножению.

В высшей психике, начиная с птиц и среди первых млекопитающих, вышедших тоже из одной ветви пресмыкающихся, появляется возможность обеспечения безопасности, как высокой степени торможения поведения для сбережения Жизни.