Сатурнино Мартин Сересо - Под красно-золотым знаменем. Осада Балера

Более того, как будто Балер был процветающим торговым центром, который легко снабжать, было также предписано, чтобы при рассмотрении вопроса о нехватке средств к существованию у жителей города любые вещи или продовольствие, которые они могли бы попросить, должны быть проданы им. Для этого следовал список цен для каждого из видов продовольствия, но никакого намека на то, что у нас должно быть своевременное снабжение.

Сначала отряд располагался в церкви, месте, которое, как показали события, было наиболее подходящим. Там мы, по крайней мере, были в состоянии избежать неожиданного нападения; там были наши боеприпасы, было место для наших продуктов, хороших или плохих, в количестве достаточном или недостаточном и было наше последнее пристанище на случай неприятных обстоятельств.

Церковь Балера во время осады

Но капитан Лас Моренас, желая произвести впечатление на туземцев своей близостью и верой к ним, предложил лейтенанту Алонсо, командующему отрядом, разместить войска в Комендатуре, где капитан имел свою официальную резиденцию и служебные помещения, оставляя для охраны церкви лишь их небольшую часть под командованием капрала. Все это было сделано и когда пост Гражданской гвардии, который ежедневно наблюдал за пляжем для предупреждения контрабанды оружия, был оттуда выведен, для этой цели стали посылать один-два солдатских патруля.

Капитан Лас Моренас особенно хотел возвращения населения города, административного возрождения округа, единства и согласия людей. Он был оптимистом и решил их преобразить морально и социально. Он преуспел в определенной степени благодаря коммерческим отношениям, о которых уже говорилось, потому что из-за желания получить выгоду и надеясь на то, что прошлое было полностью забыто, люди начали возвращаться в свои жилища.

Верно, что возвращение к нормальным условиям, которое происходило на всех островах, сильно способствовало заселению города; но возвращение к нормальным условиям было скорее кажущимся, чем реальным, и, согласно «мнению народа», временным – «до июня». Однако оно очень помогло успокоить умы людей.

Из-за чрезмерной самоуверенности капитана нам пришлось вскоре пережить несчастье. Стремясь, возможно, к расположению населения, он взял в качестве своего советника (по крайней мере, так это исходило из их близкого общения) учителя школы, некого Лусио, и усердно посвятил себя обработке земли, принадлежащих Комендатуре, используя для этой цели безвозмездные услуги населения. Этот метод ведения сельского хозяйства, как доказательство уверенности капитана в подлинности наступившего мира, он поручил школьному учителю, который быстро завоевал ненависть всех жителей.

На самом деле люди очень неохотно выполняли эти работы, утверждая, что из-за частной принадлежности места их работы они не обязаны трудиться без компенсации, даже если этот приказ соответствует букве закона, что это наносит ущерб их интересам и является злоупотреблением. То-есть, в то время как капитан предполагал, что из-за его благожелательного отношения к населению, все, что он приказал, будет с радостью принято и исполнено, они, напротив, протестовали, а также, в своем стремлении добиться справедливости, они обвинили учителя в том, что он посоветовал такое невыносимое рабство. Труд и ропот продолжались до тех пор, пока народ не убил бедного школьного учителя.

Несомненно также, что именно этого человека мы должны были «поблагодарить» со своей стороны за то, что в это время и при благоприятных условиях не было сделано то, что вскоре стало столь необходимым для сохранения нашей жизни и что было очень просто и легко сделать.

Поскольку у Балера не было водоснабжения, за исключением ручья, огибавшей его с юга и запада, на противоположном берегу которого начинался густой лес, и, поскольку слухи о революции постоянно распространялись, мне пришло в голову, что ситуация будет критической, если перед лицом новой осады мы окажемся без воды либо потому, что враг лишит нас этого, направив ручей в другое русло, что было очень легко сделать, либо скрываясь в лесах, они могли бы лишить нас возможности им пользоваться, обстреливая нас под надежным прикрытием плотных зарослей.

Очень небольшое возвышение земли над уровнем моря и его близость, убедили меня, что вырыть колодец будет просто. Я указал на это Лас-Моренасу, считая, что площадь является наиболее подходящим для этой цели местом и разумно объяснил ему мои подозрения. Он выслышал это предложение довольно невнимательно, сказав, что мы должны обсудить это с учителем. И он так и сделал, но последний, безусловно не желая говорить правду, утверждал, что уже предпринимались безуспешные попытки отрыть колодцы и поэтому мой проект был заброшен.

В ходе нашей борьбы против трудностей и изоляции, пришло время, когда у войск не осталось ничего, что могло бы стать светом в ночи – мы испытывали нехватку продовольствия, о чем я уже говорил, материалов для ремонта обмундирования в которых мы сильно нуждались. У нас не было в запасе ни одной пары обуви и нашим несчастным парням скоро пришлось ходить босиком.

Мы обращались с настойчивыми просьбами, пытаясь просто и логично объяснить необходимость всего этого, но (говорю это с горечью) нас даже не слушали.

Я полагаю, что для этого безразличия были веские причины. Я не пытаюсь требовать у них объяснений и не осуждаю их; но я просто хочу указать на тот факт, что с 12 февраля 1898 года, дня нашего прибытия в Балер, до 2 июня 1899 года, дня нашей памятной капитуляции, мы не получили, как я уже говорил, ни одного сентаво, ни одного сухаря, ни одного патрона.

Восстание продолжается. – Коммуникации отрезаны. – Побег заключенного. – Предупреждения о нападении. – Бегство жителей. – Без одежды. – Меры предосторожности. – Дезертирство. – Все в церковь. – Первый бой. – Осажденные.

События, уже упоминавшиеся в связи с убийством учителя, эти слухи о новом и гораздо более энергичном мятеже, которые зашли так далеко, что июнь считали месяцем его вспышки, распространялись с пугающей быстротой, как раскаты грома в небесах, отзывавшиеся эхом среди пиков и пропастей горного хребта.

В апреле 1898 года я узнал, что в Карранглане, Пантабангане и Бонгабоне идет призыв на встречу, которую собирались провести в Сан-Хосе-де-Лупао. Я пытался тайно выяснить, имел ли этот слух какие-либо основания на самом деле и через некоторых жителей самого Балера, которые ходили закупать рис в названных городках, мне удалось это проверить. «Они также пытались завербовать нас,» – сказали мои информаторы, -« и они предлагали нам хорошие деньги». Я немедленно сообщил об этом военно-политическому губернатору и командующему войсками, первый из которых сообщил мне, что он проинформирует Капитан-Генерала, а второй, что напишет командиру поста Пантабанган, чтобы тот мог принять соответствующие меры.