Алмаз Браев - Два тоталитаризма. Two brothers

Точно также всех младших в России начала 20 века охватил и подчинил себе марксизм.

Что мы знаем о марксизме?

Что он подобно любви и половым сношениям доступен всем на свете. Все вне зависимости от возраста, пола и материального положения могут заниматься, внедрять, реализовывать марксизм. И дворянин типа Ленина, и сын сапожника Виссариона – одновременно и попеременно. Оба революционера не есть старшие сыновья. Потому их потянуло на подвиги. Во имя торжества мировой социальной справедливости.

Собственно за эту саму справедливость марксизм понравился народам, мало кто что то соображал в фундаментальном марксизме. А кто там из большевистских и небольшевистских рыцарей марксистов разбирался в марксизме?

Марксизм понравился люду именно оттого, что это была многочисленная алчущая земли толпа младших сыновей, и в придачу к ним дочерей всех возрастов, что вышли за этих младших замуж или ходили еще в невестах.

Что же получается, что в Германии было меньше детей в семье, чем в России?

В связи с чем этот вопрос? Мы же не хотим отвлекаться от того, что в Германии одержала верх партия нацистов, то есть крайне правых, а в России партия наоборот крайне левых, – за социальную справедливость. Почему немцы увидели справедливость в своем национальном (этническом) превосходстве, а русские в равенстве, ну хотя бы и уравнительного материального свойства. Если уделять меньше внимания общей бедности и отсталости России, то можно заметить в отряде русских революционеров многочисленность инородцев, а еще интересней – евреев. Как мы уже выяснили, что старший сын у любого народа будет всегда консервативен, за существующий порядок. Делай что хочешь, но он, как и его отец, будет ретрограден. И только у евреев, снова как и у номадов современных не понятно, кто какой по возрасту сын. Будем считать, что это большая добавка в революционный отряд интернационалистов, да еще и самая интеллектуальная идейная. Хотя сам Карл Маркс говорил, что из всех интересов этого мира им ближе одни только деньги. Как видим, это не так. Во всяком случае в революционном поколении нет ничего неудивительного.

Кроме того Германия, хоть и отстала в рынке от других европейских крупных держав, но она значительно превосходила Россию по степени индустриализации. Это означает, что концентрация ремидов, самостоятельной мыслящей, ответственной элиты (по ревкону), была также значительна. Урбанизация есть урбанизация.

Если рассматривать в призме традиции, то Германия была на 1/3 традиционной, а Россия на 4/5. Толпа зерефов и зеремидов огромными массами кочевала в города и там оставалась, осваивалась не по своей воле. Самой главной причиной подобной миграции, подгоняемой еще и сверху, как всегда в России, был кризис. Да и во всем мире главный катализатор и культурного кризиса, и толпы «идейных» людей – это экономический кризис. Кризис, как лишение наследства всех наследников сразу. Чтобы это было более понятнее в рамках темы старших и младших сыновей.

А вы не заметили, как деградирует так называемая условная элита общества во время голода? Если вы не видели настоящего голода, то хотя бы во время распределения продуктов в очередях и по карточкам. Это еще ничего. Если толпа горожан стабильна и стоит на одном месте. Но если так называемая элита еще и мигрирует из бывших союзных республик в Россию, то есть она подобна бегущим от коллективизации крестьянам, она превращается в этих самых свежих горожан. С подобной миграцией вся прошлая элита, выдающихся горожан на своем прежнем месте, превращается в «старших сыновей» на новом месте. Они, эти прошлые ремиды, подобны зеремидам и даже зерефам. Они деградируют на целое поколение. Им нечего передавать своим детям. А детям наследовать от них. Они все превращаются в национально озабоченных патриотов. Это чтобы было понятно, как нация Гете, Шиллера, Баха превращалась в условных дикарей (с точки зрения левых гуманистов). Если вся группа прошлой элиты разоряется, унижается, опускается, то они становятся нацистами, патриотами, агрессорами, что вполне естественно.

Если же в государстве всего два важных мегаполиса, а население остается почти что традиционным, тогда это время энергичный – младших сыновей, алчущих справедливости.

Итак, чтобы наверху или главенствующими были идеи народного государства, необходимо энное количество условных старших братьев. Младшие братья берут верх, когда этого энного авторитета нет. Вся старая городская элита, все эти врачи, учителя, адвокаты и чиновники быстро превращаются в сторонников жесткой руки, авторитаризма, бонапартизма, не признают никаких бродяг с улицы, никаких пролетариев, никаких левых с их уравниловкой и социальной справедливостью. Все, что они кричали эти оборванцы под управлением своих вождей, все эти лозунги, нарисованные на маршевых транспарантах, все призывы разделить, отобрать – все это было ложью, лицемерием с точки зрения городской элиты. Никуда традиционное восприятие кастовости не исчезло. Касты остаются. Хоть при рынке они есть, хоть при социальном государстве. Кастовость принимает несколько иную форму. В момент очередного кризиса все государственные служащие и интеллигенция дрейфуют направо, превращаются в новых консерваторов. Но не в виде тех ретроградов, что хотят вернуть феодальные касты, никто еще с ума не сошел, чтобы перевернуть вспять историю Возрождение феодализма с его жесткими кастами возможно только при малой урбанизации вообще. Только у бывших номадов, у кочевников каждый кочевник – потенциальный аристократ. Для возвышения ему много не надо. Главное быть чуть выше других. Помнить свои семь колен предков. Еще лучше, когда у потомка кочевников есть должность (значит и деньги). У урбанизированных народов такое возрождение прошлого де факто невозможно. Прошлая интеллектуальная и культурная элита в виде ремидов желает прекратить этот балаган гражданского равенства, даже ценой урезания своих прав. Ведь за республику всегда – орда всех младших братьев. Именно они своей демократией, своей бесконечной болтовней, вседозволенностью приводят к кризису. На самом деле, здесь нарушили закон социальной иерархии, правители привели к кризису, а младшие готовы поддержать анархию. Если правит не старший брат, даже не отец, а желающие авторитета младшие, это неизбежно приведет любую семью к разорению. Если собрать волю всех младших в республиканском парламенте, то получится нарушение традиции в рамках всего социума. Вот так вся старая интеллигенция превращается скорее в сторонников автократии, диктатуры, а следом и нацизма, если есть необходимость объединить всех одной идеей от учителей до люмпенов.