Роман Адерихин - Взгляд во вне. 13-й аспект понимания

Итак, можно утверждать, что акт понимания в смысле его объяснения не имеет ничего общего с реальным положением вещей и тем, что мы называем пониманием. Определение есть матричный акт возможного объяснения того акта, который мы называем пониманием, но лишь до тех пор, пока мы не отбросим иллюзию по поводу односторонности и безальтернативности такого рода выводов.

Вопрос: почему определение или раскрытие смысла понятия ведет на наш взгляд к расширению знания, а на практике к его сужению?

Связан ли акт определения и объяснения с актом понимания, а последнее с взаимодействиями расширения, сужения, лучшего, худшего?

Какие информационные единицы подходят для такого рода аргументации?

Наш испытуемый на подобные умозаключения ответил: тавтология .

А: Но что есть тавтология? ( матричная форма вопросности, которая построена по принципу инвариантного поиска и реализации вопроса в ответе, о чем мы поговорим позже )

В: Конкретное понятие дать не могу. (Приводит альтернативные примеры: масло масляное и т. п.). Вывод: такое предложение не имеет смысла.

А: Как возможно сложение, вычитание? Мы выражаем множество посредством «+», «-» и т. п. знаков, в которых не больше смысла, чем в словосочетании масло масляное, что есть тавтология. Какой смысл, например, в плюсе?

В: Поясняет: вот у нас есть яблоко, лежащее на столе, и я еще принес яблоко. Сколько яблок – 2, правильно?

А: Векторность мысли такова как она есть – это факт, однако важно понимать, что векторность мысли никак не связана объективно с подразумеваемыми состояниями правильности и ложности . У тебя есть яблоко, лежащее на столе, и яблоко, которое ты принес. Итого, « яблоко и яблоко ». Это объективно, при этом между ними нет того, что мы назовём «+», но также нет оснований 100 % утверждать, что 2 яблока есть две цифры, так как цифра есть выражение числа, тогда как яблоко есть биологический продукт и т. п. Даже если предположить наличие инвариантной компоненты подмены цифровой и биологической составляющих того, о чем мы говорим, то куда делось то, что мы называем «+»? Он есть реализация, необъяснимая компонента нечто такого, с которым мы связываем сложение, притом в понятии « сложения » не больше абстрактности, чем в самом восприятии «+». Вопрос: какова компонента необходимости сопряжения? Природа наделения свойствами того, чего у тебя нет?

В: Да, но это удобно.

А: Безусловно, но как это возможно в принципе? И что такое удобство?

В: Вот, например, на столе лежат книжки ( А: забегая вперед, скажем, что « книжка » и свойство « лежать » сопрягаются и возможны лишь по отношению к тому, что « лежит », при этом состояние лежать не есть опытная составляющая того, как мы выражаем это свойство, то есть лежать – внеопытное состояние, воспринимаемое на веру по причине привычности и данности использования, наряду с категориями сложения, вычитания и т. п.). В: Лежат три книги.

А: В данном случае компонента объяснения, утверждения и аргументации своей позиции исходит из описания совсем иного компонента информационной составляющей, которая, по мнению оппонента «В» и мнению многих, должна вести хотя бы не к акту понимания, но к акту убежденности в том, что это именно так. Скажем: там лежат книги, никакой цифры между ними нет, нет тройки, лежит книга, книга и книга. Логический ход мысли понятен, непонятна структура понятности. Что получится, если цифры заменить как реальными предметами, так и теми, что мы называем виртуальными, как и сами цифры? Например, вместо выражения « На столе лежат три книги », скажем: « На столе лежат стул книги ». Вместо фразы « один человек », скажем « стул человек » и т. п. Каково свойство единицы и свойство стула? Как возможна « разница » между данными состояниями, воспринимаемыми нами с точки зрения опытной составляющей и состояния удобства? Ведь нет ничего проще использовать « наглядное » понятие стул, чем ничем не подтвержденное состояние числа или эквивалент его выражения?

« Человек = человек », « 1=1 ». На каком основании « человек =1 »? Допустим, на фотографии изображены четыре человека. Если допустить, что « 1= человек », то какой из четырех изображенных соответствует числу «1», какой «2», какой «3», какой «4»? Более того, так как комбинаторность состояния «4» выражено различными соотношениями ( векторами мысли и их комбинациями ), такими как «1+3», «2+2», «5–1» и т. п., то почему мы соотносим «4» как четыре единицы, выраженные как 1, 1, 1, 1? Однако об этом мы поговорим немного позже.

Вопрос: кто из изображённых на фотографии соответствует единице 1, кто 2, кто 3 и кто 4?

В: Ответ: слева направо, справа налево.

А: Хорошо, каким образом последовательность так сказать направления или вектора характеризует зависимость и числовую причинность вектора этого направления? Ведь нет, по крайней мере, в современной науке сопряжения « 1 – лево », « 2 – право », « 3 – верх »и т. п., хотя по законам сопряженности и взаимодействий она должна быть и выражаться в таких эквивалентах, как «лучше», «хуже», «сочетаемость» и «несочетаемость» и т. п. Если допустить, что люди на фотографии расположены сверху вниз, то какая система исчисления «1», «2» или «3» будет работать и как работает соотношение комбинации вверх и вниз с характеристиками числа и их проявлениями? Так, всем известно, что соотношение ориентирования в пространстве есть свойство самого восприятия, то есть как мы соотносим, что есть лево, что есть право, вверх, вниз и т. п.? Как возможна « ориентация » и как она сопрягается с эквивалентами ее поименования? « Ориентация » в пространстве невозможна по причине ее отсутствия. Безотносительно ориентира, выраженного в виде антагониста воспринимаемой сущности, невозможно определить ни скорость, ни направление, ни сторону, ни вектор, ничего относительно того, что есть относительно восприятия положения их фиксации. [39] Равномерное движение и покой воспринимаются и в том и в другом эквиваленте акта их выражения как отсутствие движения.

Итак; вопрос: имеем 1, 1, 1, каков ответ и реакция на это числовое соотношение?

В: Три единицы.

А: Почему упомянуто число « три »? Ведь между ними « ничего » не стоит, есть « единица », « единица », « единица », откуда « три единицы »? Как внеопытным путем прибавляется число «3»? При этом необходимо учитывать, что « прибавление » подразумевает « увеличение » или « вверх », где « верх » не связан с « увеличением », а само « увеличение » есть крайне неопределённая понятийная абстракция, выражаемая в разных комбинационных матричных формах, таких, например, как « расширение », « утолщение » и т. п. Следовательно, если нет цифры « три », то как мы их объединяем (+) в число три? Почему мы не расширяем « одну единицу », так сказать, в « толщину »? То есть не применяем матричную форму « увеличение » – « расширение » (априорная интуиция)? Проще говоря, мы ее не увеличиваем во всех проявлениях увеличения как такового. Почему бы нам в знаке «+» как увеличения не применить матричную подразумеваемую в ней форму « утолщения », где тогда бы мы говорили, что 1+1+1 равнялось бы « 1 , как утолщённому результату сложения форм » « 1,1,1 »?