Виталий Смирнов - На переломе

К чему я говорю об этом, несколько нарушая этикет политкорректности, потому что наши десталинизаторы воровски присваивают себе пальму первенства в этом иезуитском деле, которым грех гордиться. В книгу Гиннесса всё равно занесут не их, а всю камарилью западных политических деятелей, начавших эту постыдную для православных людей кампанию задолго до наших младореформаторов. Им-то простительно, они католики. Им был ненавистен не столько сам Сталин, сколько Россия, сделавшая в прошлом веке неугодную для них попытку создания государства на иных политических началах, нежели капитализм, который, поверив в свою исключительность как истинного воплотителя народных чаяний, счёл возможным – без каких-либо на то прав – присвоить себе роль устроителя мирового порядка и по своей воле решать судьбы народов и стран. Из какой, между прочим, никак не может выйти до сей поры!

Не буду останавливаться на истории молодого Советского государства, которое на своей шкуре испытало все прелести существования политического «выродка», «инородца» в системе мирового капитализма. Бизнесмен средней руки всегда не пара олигарху, нацеленному на присвоение чужого капитала всеми дозволенными и недозволенными средствами (вплоть до рейдерства). Помните, что сказал Волк Ягнёнку в крыловской басне? Если нет, то я напомню: «Ты виноват лишь тем, то хочется мне кушать. – Сказал и в тёмный лес Ягнёнка поволок». Слава богу, что крыловский Волк оказался малость цивилизованным, изъясняясь весьма по-светски. Был бы Волк из матёрых, басня могла бы закончиться иначе: «Ты виноват, козёл, что хочется мне жрать. – Вмиг горло перегрыз и стал его на части рвать». Такой конец больше отвечает нашей современности, лишённой всякой деликатности. Горло теперь перегрызают не в тёмном лесу – так никого не запугаешь, – а при белом свете, в людном месте и под щёлканье фотоаппаратов. А крупный воротила может позволить себе и многомерную съёмку телекамерами с разных точек. Миру олигархата в наше время дозволено всё. Не то что в веке зарождавшегося капитализма.

А почему я об этом знаю? Да потому, что наша политическая система эпохи послесталинских перестроек и модернизаций ничем не отличается от капиталистической. Пожалуй, только ещё большим лицемерием, помогающим хоть частично скрывать неутомимую алчность младонакопителей. А по моральному уровню современная Россия напоминает ещё более отдалённые времена.

Но забудем про современных ягнят и волков, которые, чтобы скрыть истинную сущность, чаще всего выступают в овечьей шкуре, и вернёмся к нашим баранам, то есть в тридцатые годы прошлого века, когда молодая Советская республика превратилась в Союз Советских Социалистических Республик и год от года наращивала мускулатуру. В этом несомненная заслуга И. В. Сталина, который обладал глубокой интуицией, взращённой многолетней работой по созиданию нового государства, политической дальнозоркостью и прогностическими способностями, а также огромным организаторским талантом. Избранный им курс на приоритетное развитие промышленного производства (в первую очередь тяжёлой промышленности), без интенсивного развития которого невозможно было верить в будущность России, вставшей на путь строительства социализма, доказал свою правоту победной историей во Второй мировой войне.

На первых порах крупные империалистические державы смотрели на советский эксперимент довольно равнодушно, уверенные в том, что эта большевистская авантюра закончится неизбежным крахом и некогда великая Россия пойдёт по миру. Кто первый приберёт её к своим рукам, тот и станет владельцем несметных богатств, доставшихся ей лишь по неразборчивости Бога. Но шли годы, страна не шиковала, рачительно используя каждый рубль, по-хозяйски расходовала немногочисленные средства. Народ поверил в новую власть и трудился с невиданным энтузиазмом. Когда началась коллективизация, богатенькие страны охотно продавали Советской России сельскохозяйственную технику и даже по неосмотрительности принимали участие в строительстве первых тракторных заводов и других крупных промышленных предприятий, не скупясь на поставку необходимой техники. Активно участвовали в этом деле опытные американские специалисты, уставшие от безделья в эпоху кризиса конца двадцатых годов. Бизнес есть бизнес. Отказываться от доходов иностранцам не имело смысла. Деньги есть деньги. Можно было помочь молодой стране и вооружением, и техникой для создания собственной оборонной промышленности. Карлик великана не испугает, а лишь потешит своими потугами, если захочет померяться силами. А когда империалисты проснулись от спячки, они увидели уверенную страну с достаточно развитыми промышленностью и сельским хозяйством, культурой и системой образования, способную посоперничать со многими государствами.

Экономическое чудо, совершенное Советским государством за десять лет после Октябрьской революции, заставило их всерьёз задуматься. А результаты первой пятилетки, о которых Сталин доложил 7 января 1933 года на объединённом пленуме руководящих органов ВКП(б), буквально ошеломили капиталистический мир темпами развития государства, вставшего на путь построения социализма, и заставили перейти к мерам противодействия «выскочке», исповедующему новую систему ценностей, способную заразить мировой пролетариат. Не буду отсылать читателя к собранию сочинений Сталина, поиск которых может отбить желание прочесть этот документ по ходу дела. Памятники вождю мирового пролетариата мы снесли, но текст этого выступления – сам по себе исторический памятник, способный существовать до тех пор, пока мы не последуем рекомендации Скалозуба: «А чтобы зло пресечь, собрать бы книги все да сжечь!». Памятник этот, про который ещё никто ни разу не сказал, что «Сталин врёт», с лихвой опровергает многие злобные наветы в его адрес со стороны ретивых десталинизаторов. Вот этот текст с незначительными сокращениями:

«Каковы итоги пятилетки в четыре года в области промышленности? Добились ли мы победы в этой области?

Да, добились. И не только добились, а сделали больше, чем мы сами ожидали, чем могли ожидать самые горячие головы нашей партии. Этого не отрицают теперь даже враги. Тем более не могут этого отрицать наши друзья.

У нас не было чёрной металлургии, основы индустриализации страны. У нас она есть теперь.

У нас не было тракторной промышленности. У нас она есть теперь.

У нас не было автомобильной промышленности. У нас она есть теперь.

У нас не было станкостроения. У нас оно есть теперь.

У нас не было серьёзной и современной химической промышленности. У нас она есть теперь.

У нас не было действительной и серьёзной промышленности по производству современных сельскохозяйственных машин. У нас она есть теперь.