Виталий Смирнов - На переломе

Ан жажда властвовать и демонстрировать свою исключительность – бич ограниченного разума – основной камень преткновения на пути к мирному существованию планеты.

Антикоммунистическая истерия крупнейших капиталистических государств Европы, видевших в любой мирной инициативе Советской России «тайные замыслы», поощряемая всё тем же дядей Сэмом, нежелание буржуазных монополистов портить отношения с Германией – то ли будущим союзником, то ли противником в надвигавшейся войне, создали настолько напряжённую международную атмосферу, что и те страны, которые не имели никаких претензий к большевикам, но были запуганы прогностическими «страшилками», не спешили давать добро на установление добрососедских отношений, боясь быть втянутыми в войну. Поэтому усилия советских дипломатов по созданию различного рода антивоенных объединений не всегда находили поддержку в мировом сообществе. Переговоры СССР о создании Восточного пакта (1933) – договоры о взаимопомощи между Советским Союзом, Чехословакией, Финляндией, Латвией, Эстонией и Литвой были заблокированы. Та же участь постигла проект Тихоокеанского пакта о ненападении – с участием СССР, США, Китая и Японии. Пришлось отказаться от политики невмешательства, чтобы окончательно не утратить веры других государств в способность Советской России вести самостоятельную политику. Это тоже не принесло дипломатических дивидендов: помощь республиканцам в гражданской войне в Испании (1936) вызвала потоки лжи по поводу того, что Сталин собирается устроить на Пиренейском полуострове коммунистическое государство, – противники социализма окончательно отвернулись. В 1937 году пришли на помощь Китаю во время японской агрессии – получили в ответ конфликт у озера Хасан (1938), который стал своего рода разведкой боем обороноспособности Красной Армии после репрессий военачальников. И то нехорошо, и это плохо.

А в это время гитлеровская Германия прибирала к своим рукам всеми правдами и неправдами целые государства и возвращала доверсальские территории, не гнушаясь прихватить и плохо лежащее. Австрия в 1938 году стала германской провинцией. В этом же году под предлогом «самоопределения» Гитлер оттяпал – с позволения Англии и Франции – самую промышленную часть Чехословакии, являвшуюся крупнейшим производителем вооружения, – Судеты. Причём в этом случае Германия получала выгодную стратегическую позицию для нападения на Польшу и далее на Восток. Пришла пора и Советскому правительству всерьёз задуматься о собственной безопасности и отодвижении своих границ на Запад. Тем более что в октябре 1939 года гитлеровский министр иностранных дел Риббентроп, потирая руки от удовольствия, залихватски заявил: «Чешский кризис показал нашу силу! У нас есть превосходство в инициативе, поэтому мы будем хозяевами положения: уже в сентябре 1939 года мы можем вести войну с великими демократами».

Из многочисленных вариантов мирной защиты СССР от внешних посягательств на его суверенитет наша дипломатия, как все знают, закончила свою предвоенную дипломатическую Одиссею заключением советско-германского договора о ненападении и подписанием секретных договоров к нему, которое состоялось 23 августа 1939 года, за неделю до нападения Германии на Польшу, ознаменовавшего начало Второй мировой войны. О правильности или неправильности того решения специалисты спорят по сей день. И не дело дилетанта вмешиваться в их оценку и переоценку.

Замечу только, что разбойничьи права агрессора Сталину были хорошо известны, и он лучше нас с вами знал цену всем этим документам. Разумеется, он не думал, что они станут для СССР охранной грамотой. Гитлер был натурой импульсивной, готовой в любой момент отказаться от договорённостей. Однако они могли – под сурдинку с Германией, начавшей активный пересмотр своих границ, – позволить Советскому Союзу осуществить некоторые из его территориальных притязаний. Этому, в частности, способствовал второй пункт «Секретного дополнительного протокола», который гласил: «В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана», что вполне устраивало Сталина да, возможно, и принято было по его настоянию. «Вопрос, является ли в обоюдных интересах, – цитирую продолжение этого пункта, – желательным сохранение независимого Польского государства, и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития», что следовало понимать эквивалентно фразе «война план покажет…». «Во всяком случае, – заверял секретный протокол, – оба Правительства будут решать этот вопрос в порядке дружественного обоюдного согласия».

Важен был для Советского Союза и третий пункт протокола о его интересе к Бессарабии, в котором Германия заявила о «полной политической незаинтересованности» в этом вопросе. Устраивал Советскую Россию и пункт о Прибалтийских государствах (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), в котором северная граница Литвы признавалась сферой взаимных интересов договаривающихся государств, а Виленская область – зоной чисто литовских интересов, то есть у Германии оставалось право превратить Литву в свой протекторат, что давало возможность вермахту при изменении настроения нанести фланговый удар по Красной Армии в случае её вступления в западные области Украины и Белоруссии.

Через несколько дней, осознав это, Сталин предложил иной вариант, который был закреплён 28 сентября в дополнительном договоре «О дружбе и границе между СССР и Германией». По этому договору западная часть Польши (этнически польские районы) должна была перейти Германии в обмен на так называемый Виленский коридор, который был самым коротким путём к Восточной Пруссии. А Советский Союз отодвигал свою границу за счёт Восточной Польши с белорусским и украинским населением, которым вскоре первым доведётся встретиться с «дружественными» солдатами вермахта. Кроме того, СССР получал свободу действий в Прибалтике, где за год до начала Великой Отечественной войны будут свергнуты политические режимы Латвии, Литвы, Эстонии и образованы так называемые «народные правительства».

Так в СССР буквально через десять дней до начала разработки Германией плана советско-германской войны, то есть за год до Великой Отечественной, появились три (Прибалтийские) социалистические республики и Молдавская, которая по замыслу Сталина должна была защищать южные рубежи страны от юго-восточных союзников Гитлера. Но созданные в них бутафорские просоветские правительства смотрели отнюдь не в ту сторону, с которой к ним пришёл дармовой социализм.