Аллан Крончер - PER ASPERА. Документальный роман на тему российской экономики

Хорошим итогом сказанного могут быть слова Игоря Лавровского: «В нашем обществе по-прежнему сильна тяга к идеальному вне связи с реальностью. И по-прежнему хочется не улучшать, а разрушать („Социалистическая индустрия“, 12.02.89)».

Таким образом, можно видеть, что все происходившее и происходящее в «Стране Чудес» сделало возможным наличие двух основных особенностей ее жителей: неограниченная способность приносить жертвы и столь же неограниченная способность к фантазированию – то есть наличие «советского человека», жителя этой страны.

Что же касается положений несколько более практического характера, то реформаторы Страны Чудес были в изобилии снабжены ими теми энтузиастами с Запада, которые не будучи в состоянии справиться с собственными проблемами, не сомневались в своих способностях решать чужие проблемы в абсолютно неизвестной им стране (см., например, оценки таких экспертов в ежегодном докладе 1992 года «Economic Survey of Europe» экономической комиссии ООН по Европе и яркое сообщение о нем в «The Times» от 06.04.92).

Итак, если реформаторы и участники хозяйственных процессов конца восьмидесятых – начала девяностых годов (а то и более поздних времен) вышли из советской хозяйственной системы, то чтобы понять те чудеса, которые происходили в российской экономике вчера, да и сегодня, надо знать ту систему экономических чудес, на которых она основывалась позавчера.

Вот этим «вчера» и «позавчера» мы и займемся, что, может быть, сделает более ясным и «сегодня», а заодно попробуем подумать о «завтра»: нельзя ли, как говорил Ленин, «пойти другим путем» (зря я, что ли изучал марксизм-ленинизм в школе, институте и аспирантуре).

POST SCRIPTUM: Я узнал, что в России имеется Институт Экономической Политики им. Е. Т. Гайдара (сам по себе вполне достойная организация). А это значит, что далеко не все разобрались в том, что произошло в 1991 году. И до тех пор, пока в России существуют организации имени Гайдара, до тех пор будет существовать и экономика имени Гайдара, и все так же будет ждать Буратино, когда из монетки, зарытой на Поле Чудес, вырастет дерево с золотыми листьями… И это еще один повод для написания этой работы.

Москва. 1971 год. Телефонный звонок.

– С вами говорят из ОВИРа (Отдел виз и регистраций – выдача выездных виз, но по большей части отказ). Вы почему не берете приготовленную для вас визу?

Ну, это уникальный звонок: все мои знакомые по отъезду – и не куда-нибудь, а в Израиль – стараются вырвать выездную визу из пасти ОВИРа, а я ее, видите-ли, никак забрать не соберусь.

– У меня нет всех необходимых документов! Я никак не могу получить справку о сдаче квартиры!

В ОВИРе мгновенно схватывают обстановку – не первый раз, видно.

– Вы живете в кооперативном доме?

– Да, в кооперативе научных работников Института имени Плеханова, где я работал.

– Приходите за визой. Выдам под честное слово, что вы донесете эту справку в ближайшее время. Не сделаете – не выпустим: предупрежу все контрольно-пропускные посты (это, стало быть, в аэропортах: во Внуково и Шереметьево).

– Да что вы, какие шутки с ОВИРом!

– Это хорошо, что вы понимаете, что с нами шутить не надо. До завтра!

Поняла, что налицо гадостная и не такая уж мелкая месть бывших коллег – и приняла во внимание! Ну, надо же!

Завтра. ОВИР.

– Вот ваша виза. Поскольку она какое-то время лежала здесь, я могу вам дать только четыре дня на отъезд. Немедленно идите в отдел заграничных линий Аэрофлота (кажется, так) и постарайтесь получить билет на эту дату. Если билетов не будет – на ближайшую возможную. В этом случае позвоните мне.

Четыре дня! А мне нужно не только билет купить, но еще хотя бы книги на таможню сдать, и все это нельзя было сделать заранее – виза нужна! А эта чертова справка – ведь они требуют сделать ремонт, кстати незаконно, или выложить восемьсот рублей, которых у меня давно уже нет: доцентская зарплата в основном уходила на выплату этой самой кооперативной квартиры, а последние два месяца я вообще жил главным образом на зарплату лифтера, сорок семь рублей с копейками плюс чаевые и остатки сбережений!

Конечно, взносы за квартиру со временем вернут, но моим родственникам – меня уже (надеюсь!) не будет. К счастью, среди моих друзей и соратников по отъезду находится благодетельница, которая ссужает мне восемьсот рублей (беру слово с родных, что когда они получат деньги, то расплатятся с ней, и слово было сдержано), и я получаю проклятущую справку.

Но прежде всего – Аэрофлот. У меня выбор: билет на самолет Аэрофлота или австрийской авиалинии, поскольку в те времена в Израиль прибывали не прямо, а через перевалочный лагерь в местечке Шонау под Веной. Так что сначала Вена, потом Шонау, снова Вена, когда подойдет твоя очередь, и Тель-Авив.

Мне нужен австрийский самолет, поскольку бывали случаи, когда моих знакомых уже перед взлетом вытаскивали из самолета и брали на обыск, где их раздевали догола, ища записные книжки и другие записи. А у меня могли быть (и были) записи и поручения, касающиеся наших выездных дел, о которых надо было немедленно информировать представителя Министерства иностранных дел уже в Шонау: некоторые из нас, например, находились под угрозой ареста, и в этом случае нужно было сразу начинать кампанию в их защиту в западной прессе.

Но если я благополучно пройду сквозь «таможенный» досмотр в аэропорту (иногда он, действительно, был только таможенный, ничего не скажешь) то из австрийского самолета меня уже не вытащат – это территория Австрии.

Ну, подхожу к Аэрофлоту и с замиранием сердца спрашиваю стоящего у входа милиционера, которому я должен предъявить визу – розовый листок с фотографией, со временем получивший широкую известность в России и Израиле – единственный документ эмигранта: «А вы не знаете случайно, есть на… число билеты на австрийский самолет?» – «Нет, все раскуплены.»

– Ну, слава Богу!..

– Это приятно, что вы не хотите уезжать.

Ну, какое там «не хочу» – еще как хочу, но такое отношение трогает. Кстати, не первый случай такого рода за последнее время.

И вот, успокоенный и растроганный, вхожу в пустое помещение – только три девушки-служащие за прилавком, и спокойно спрашиваю: «Есть билет на австрийскую линию на такое-то число?»

И, как громом пораженный, слышу: «Есть».

– Да как же я справлюсь за четыре дня!

– Да что вы, в самом деле! Позвоните в ОВИР (здесь тоже в курсе дел) и скажите, что билетов нет. На три дня позже устроит?

– Еще как!

– Лен, оформи молодому человеку билет.

Лена. Симпатичная девушка, не красавица, но очень симпатичная и все-таки красивая – «хорошенькая» ей очень не подходит.