Инна Павлова - «Россия. Почему ты такая?». Мысли о России в публицистике Фёдора Абрамова

«Не обмелела ли река народной совести, народной нравственности?» – задаётся вопросом писатель [10, с. 19]. Он представляет будущую Верколу красавицей, прекрасно понимая, что многое зависит и от самих сельчан. Главная идея открытого письма к землякам: необходимо сознательное участие земледельцев в истории, пробуждение у них гражданских чувств и порывов. Игорь Золотусский писал: «Фёдор Абрамов был прекрасен тем, что, любя свой народ, веря в народ, не кадил ему, не был слеп в своей любви» [39, с. 14].

Писатель не только выделяет проблемы, но и предлагает пути их решения. Л. В. Крутикова-Абрамова в книге «Жива Россия» справедливо замечает, что Абрамов обращается к каждому из нас, стремится «разбудить совесть, пробудить социальное мышление и чувство личной вины и ответственности за всё происходящее…» [42, с. 52]. Другого пути к возрождению России он не видит: «… нельзя возродить Россию, её хозяйство, её опустевшие деревни, запущенные луга и пашни, не возрождая, не улучшая самого человека» [42, с.56].

Подобно своему любимому писателю Л. Н. Толстому, Ф. Абрамов с 1939 года регулярно вёл дневник. 17-го августа 1979 года Ф. Абрамов записал: «Всё переживаю по поводу своего «Письма». Не начнётся ли с завтрашнего дня новая полоса в моей жизни? Не отвернуться ли от меня земляки? Обидных слов в «Письме» немало… Но видит Бог, я только хочу помочь веркольцам». Но тревоги писателя были напрасны. «Великое счастье – «Письмо земляки одобряют. Значит, не умерла ещё Веркола. Есть, есть ещё люди, которые хотят добра и справедливости, хорошей жизни – по совести…» – с радостью замечает он [40, с. 63]. Одной из отличительных черт Ф. Абрамова как личности была его особая нетерпимость к пассивности и равнодушию в людях.

О том, как откликнулись на открытое письмо земляки, публицист позже рассказывал так: «Представьте себе, выходит газета, я ни жив ни мёртв, и ко мне является депутация старух: „Спасибо, Фёдор Александрович. Давно знаем, что вы писатель, а вот, что настоящий писатель, узнали только сегодня“. Короче говоря, жизнь взбурлила просто. По всему району – сельские сходы, везде обсуждают… надоел беспорядок, надоела безалаберщина, ведь от нас многое зависит. У нас всё в деревне закрутилось… С риском в клуб попадали. Крыльцо отремонтировали. Школа, как сарай, была без вывески – вывеску наколотили. За два месяца ясли построили… Телята дохли на телятнике – построили новый телятник и ещё много, много» [39, с. 110—111].

В чём же видел Абрамов идеал современной деревни? Сам он, выступая на телевидении в Останкине, говорил о двух путях развития деревни: « Первое решение – деревня кончается, деревня исчезает с лица земли… Взамен агрогорода, агрокомплексы… А второй путь… заключается в том, чтобы деревню сохранить… Деревня русская – это ландшафты, наша Родина, мать и прародина всего» [10, с. 59—60].

На базе анализа работ Ф. Абрамова – «О хлебе насущном и хлебе духовном», «Чем живём-кормимся», «Самый надёжный судья – совесть», «Слово в ядерный век», «Работа – самое большое счастье» – приходим к выводу, что авторский идеал – это патриархальная деревня. «Сегодня все, кому не лень, по поводу и без повода, пинают патриархальную старую деревню. Как это можно?» – возмущается публицист в выступлении на своем шестидесятилетии [10, с. 21]. Писатель предлагает сохранить многовековой опыт: традиционное отношение к земле и семье, природосообразный уклад жизни, общинное сознание.

Для Ф. Абрамова «патриархальный крестьянин – это тот человек, который жил по законам совести, по самым высшим неписаным законам, к которым на протяжении всей своей истории стремится человечество» [10, с. 21]. Писатель осознавал сложность претворения этого идеала в современной действительности, поэтому и настаивал на тесном контакте человека с землёй, с природой. По мнению публициста, именно эта связь способна пробудить уснувшие патриархальные гены современного человека, потому что «земля, животные, общение с ними – это один из главных резервуаров, из которых черпается человечность, строится человечность в человеке» [10, с. 60].

Требовательный вопрос публициста «Чем живём-кормимся?», обращённый к землякам, в материальном и духовном смысле актуален и сегодня, когда русская деревня, особенно северная, переживает не лучшие времена: закрываются больницы, школы, сельские клубы, библиотеки. Всё это приводит к тому, что люди вынуждены покидать родные места в поисках лучших для жизни условий. Утрачивается связь целых поколений со своими духовными корнями.

Мыслитель был убеждён, что необходимо деревню сохранить, потому что она является основой русского национального бытия, «прародиной всего» [10, с. 60]. Одна из главных и любимых мыслей Ф. Абрамова о возрождении русской деревни заключается во взаимосвязи материальных и духовных основ уклада крестьянской жизни, поэтому писатель уверен, что расцвет деревни возможен только через преображение самого человека на селе, через его связь с землёй.

Кормилицей назвал землю богатый на меткое слово русский народ. Состояние земли-кормилицы, пашни для Фёдора Абрамова – показатель обустроенности жизни, её соответствия норме [10, с. 98]. «За покушение на жизнь человека у нас судят… а за покушение на жизнь пашни, которая даёт жизнь человеку, не выносят даже общественного порицания», – возмущается он в очерке «Пашня живая и мёртвая», написанном в 1977 году в соавторстве с другом Антонином Чистяковым, поэтом и публицистом. [10, с. 106]. Аналитик не случайно апеллирует в очерке к мыслям Константина Левина. Для автора романа «Анна Каренина» Л. Н. Толстого вопрос о землепашестве «есть только один важный вопрос в России…» [10, с. 107].

«Нет сейчас более трудной и острой проблемы, чем проблема возрождения русского поля», – считает Абрамов [10, 107]. Писатель исследует причины «запустения пашни» [10, с. 102] и приходит к выводу о том, что естественное развитие хозяйства, живой творческий ум его руководителей и рядовых тружеников часто подменяется администрированием сверху [10, с. 81]. Как образец, противостоящий всеобщему запустению, – пример хлеборобов земли новгородской из колхоза «Искра». Автор искренне радуется происходящему здесь «началу сотворения пашни» [10, с. 104].

Возмущение писателя вызывает бездушный подход к земле [10, с. 95]. В этом, по мнению Ф. Абрамова, одна из главных причин её оскудения, но не единственная: «…сегодняшнее состояние основных пахотных массивов, людские ресурсы, научный и практический уровень подготовки кадров, уровень их собственного сознания, материальные средства» – вот те причины, которые не дают ржи заколоситься, встать в один рост с хлебопашцем [10, с. 102].

Непримиримость Ф. Абрамова по отношению к современному состоянию землепашества звучит не только в этом очерке, но и в ряде других статей: «Нельзя больше мириться с тем, что мы из года в год ввозим из-за океана хлеб. Россия должна вернуть славу хлебной державы мира, Россия должна завалить мировой рынок своим хлебом» (Слово в день шестидесятилетия) [10, с. 26]. Только спустя много лет после произнесения этих слов Россия откажется от закупки зерна за рубежом, когда рыночные отношения, о которых мечтал Ф. Абрамов, вступят в свою силу.