Рональд Инглхарт - Культурная эволюция. Как изменяются человеческие мотивации и как это меняет мир

Искусственный интеллект позволяет компьютерным программам заменять не только промышленных рабочих, но и высокообразованных специалистов: юристов, врачей, профессоров, даже программистов. В обществах с высокими доходами, например в США, реальные доходы промышленных рабочих сократились по сравнению с 1970 г., а реальные доходы людей с дипломами бакалавра и выше не выросли или снижались с 1991 г.

В обществе искусственного интеллекта главный экономический конфликт происходит уже не между рабочим и средним классом, но между одним процентом и 99 процентами населения, как выразился однажды нобелевский лауреат по экономике Джозеф Стиглиц. Стабильные, хорошо оплачиваемые рабочие места исчезают, причем не только для рабочего класса, но и для высокообразованных специалистов.

Резюмируя вышесказанное, мы утверждаем, что высокий уровень экзистенциальной безопасности с большой вероятностью приносит более толерантный и открытый взгляд на мир; а снижение ощущения экзистенциальной безопасности, наоборот, часто вызывает «авторитарный рефлекс», приносящий поддержку сильным лидерам, мощную внутригрупповую солидарность, отвержение посторонних и строгое подчинение групповым нормам. Этот рефлекс сегодня несет растущую поддержку ксенофобским и популистским движениям во многих странах, от «Национального фронта» во Франции до голосования за выход Великобритании из Европейского союза и возвышения Дональда Трампа в США. Но – в отличие от ксенофобского авторитаризма времен Великой депрессии – этот подъем не является следствием объективной нехватки ресурсов. Все эти страны богаты ресурсами. Сегодня чувство незащищенности возникает из растущего неравенства, которое в конечном счете стало политической проблемой. При соответствующей политической перестройке могут сформироваться правительства, которые восстановят высокий уровень экзистенциальной безопасности, создавший безопасные и толерантные общества послевоенного периода.

В этой книге представлен ряд гипотез, следующих из эволюционной теории модернизации и проверяемых на уникальной базе данных. С 1981 по 2014 г. проекты Всемирное исследование ценностей (WVS) и Европейское исследование ценностей (EVS) объединенными усилиями систематически проводили опросы в более чем ста странах мира, в которых проживает более 90 % населения Земли. Все эти страны изображены на рис. 1.1. Собранные данные, а также анкеты и нформация по методике сбора данных доступны на сайте Всемирного исследования ценностей http://www.worldvalues-survey.org/.

Рис. 1.1.Страны, в которых хотя бы раз был проведено исследование ценностей. В этих странах живет более 90 % всего населения земного шара

Некоторые межстрановые опросные исследования ограничиваются работой в государствах с авторитетными опросными исследовательскими организациями. Это делается для того, чтобы обеспечить высококачественную работу по сбору данных, однако это в значительной степени ограничивает их выборки странами с высокими доходами. С самого основания Всемирное исследование ценностей стремилось охватить весь диапазон обществ, в том числе страны с низким доходом. В этом случае возможны два противоположных результата: (а) предполагаемое увеличение ошибки измерения в странах с низким доходом и менее развитой инфраструктурой для проведения массовых опросов, что может привести к ослаблению корреляций между установками и их факторами; и (б) включение всех типов обществ повышает аналитическую мощь предсказания, в соответствии с чем эти корреляции усилятся. Какой эффект сильнее? Наши результаты вполне однозначны. Если предполагаемое низкое качество данных, полученных в странах с низкими доходами, перевесит аналитическую выгоду, получаемую от их включения в исследование, это будет означать, что их включение должно ослабить возможности исследования предсказывать соответствующие социальные явления. Эмпирический анализ показывает, что предсказательная способность на основе всех доступных для изучения обществ значительно сильнее, нежели та, что получена только на основе данных из стран с высокими доходами. Другими словами, выгоды, полученные путем анализа всего диапазона вариации, с лихвой компенсируют любые потери в качестве данных.

Хотя я и провел много счастливых часов, размышляя над подробными статистическими таблицами, ясно, что это не всем по вкусу. Большинство читателей‐неспециалистов в этой области попросту теряются, когда видят серию регрессионных уравнений. Я думаю, что идеи, обсуждаемые в этой книге, смогут увлечь широкую аудиторию, если будут представлены в содержательном, а не техническом виде. Поэтому книга не содержит ни одного регрессионного уравнения и не включает сложных статистических таблиц (хотя она представляет результаты многих количественных исследований). Она включает также довольно много графиков, которые передают связи, основанные на большом количестве данных, и в простой, яркой форме показывают, например, что гендерное равенство повышается по мере того, как страны становятся богаче. Эта книга предназначена для того, чтобы помочь читателю составить более четкое представление о том, как меняются человеческие ценности и цели, а также те удивительные направления, в которых ценностные изменения меняют мир.

Культура общества определяется тем, насколько живущие в нем люди растут с уверенностью или неуверенностью в том, что их выживание гарантировано. В этой книге представлена пересмотренная версия теории модернизации – эволюционная теория модернизации, – которая гласит, что низкий уровень экономической и физической безопасности является благодатной почвой для развития ксенофобии, сильной внутригрупповой солидарности, авторитаризма в политике и жесткого следования традиционным культурным нормам; и наоборот, что безопасные условия жизни ведут к более терпимому отношению к аутгруппам, открытости новым идеям и более эгалитарным социальным нормам. Далее в книге анализируются опросные данные из стран, в которых проживает более 90 % населения мира, и демонстрируется, каким образом рост уровня экономической и физической безопасности в последние десятилетия изменял ценности и мотивации людей, тем самым трансформируя целые общества.

На протяжении большей части человеческой истории выживание не было гарантировано; население могло расти лишь до тех пор, пока все члены общества были обеспечены пищей, а затем его численность оставалась на одном уровне, сдерживаемая голодом, болезнями и насилием. В XX веке индустриализация, урбанизация и массовая грамотность позволили рабочему классу мобилизоваться в профсоюзы и лево-ориентированные политические партии, которые выбирали правительства, внедрявшие политику перераспределения и систему экономической поддержки населения. Эти тенденции подкреплялись исключительно быстрым экономическим ростом в десятилетия после Второй мировой войны, а также отсутствием войн между крупнейшими державами. Население наиболее развитых индустриальных стран испытало беспрецедентно высокий уровень экзистенциальной безопасности: новое поколение в этих странах выросло, принимая выживание как должное. Все это привело к межпоколенческой смене ценностей: от приоритета экономической и физической безопасности – к большему акценту на свободе выбора, защите окружающей среды, гендерному равенству и толерантности к гомосексуалам. В свою очередь, это привело к масштабным изменениям на уровне всего общества, таким как волна демократизации в конце 1980‐х – начале 1990‐х годов или легализация однополых браков.