Рональд Инглхарт - Культурная эволюция. Как изменяются человеческие мотивации и как это меняет мир

Лучше всего описанный аспект этого процесса – переход от материалистических ценностей (приоритет экономической и физической безопасности) к постматериалистическим (приоритет автономии и самовыражения). Но это лишь один из компонентов более широкого сдвига от ценностей выживания к ценностям самовыражения [6] Шкала ценностей выживания‐самовыражения описана в табл. 4.1 и в последующей дискуссии , который трансформирует господствующие нормы в области религии, гендерного равенства, толерантности к аутгруппам и усиливает поддержку защиты окружающей среды и демократических институтов. [7] Inglehart R. and W. Baker. 2000. “Modernization and Cultural Change and the Persistence of Traditional Values,” American Sociological Review 65(1): 19–51; Inglehart, Ronald and Pippa Norris 2004. Rising Tide: Gender Equality in Global Perspective. Cambridge: Cambridge University Press; Inglehart, Ronald and Christian Welzel, 2005. Modernization, Cultural Change and Democracy: The Human Development Sequence. New York: Cambridge University Press; Вельцель, Кристиан 2017. Рождение свободы. Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. Жесткие культурные нормы, характерные для аграрных обществ, уступают место индивидуальной автономии и свободе выбора – а те, в свою очередь, благоприятствуют успешному развитию общества знаний.

Несмотря на разницу в формулировках, антропологи, психологи, политологи, социологи, эволюционные биологи и историки развили удивительно схожие теории культурных и институциональных изменений: все они подчеркивают, насколько безопасность от таких угроз выживания, как голод, война или болезни, формирует культурные нормы и социо-политические институты общества.

Так, Инглхарт, Норрис, Вельцель, Абрамсон, Бейкер и другие авторы утверждают, что новое мировоззрение постепенно заменяет то, которое веками доминировало в западных обществах. [8] Inglehart, Ronald 1971. “The Silent Revolution in Europe: Intergenerational Change in Post‐Industrial Societies,” American Political Science Review 65, 4: 991—1017; Inglehart, Ronald, 1977. The Silent Revolution: Changing Values and Political Styles among Western Publics. Princeton: Princeton University Press; Inglehart, Ronald 1990. Cultural Shift in Advanced Industrial Society. Princeton: Princeton University Press; Inglehart, Ronald 1997. Modernization and Postmodernization: Cultural, Economic and Political Change in 43 Societies. Princeton: Princeton University Press; Inglehart, Ronald and Paul Abramson, Value Change in Global Perspective . Ann Arbor: University of Michigan Press, 1995. Inglehart, Ronald and Wayne Baker. 2000. “Modernization and Cultural Change and the Persistence of Traditional Values,” American Sociological Review 65, 1: 19–51; Inglehart, Ronald and Pippa Norris 2004. Rising Tide: Gender Equality in Global Perspective. New York: Cambridge University Press; Norris, Pippaand Ronald Inglehart, 2004. Sacred and Secular: Religion and Politics Worldwide . New York: Cambridge University Press. Инглхарт Рональд, Вельцель Кристиан. 2016. Модернизация, культурные изменения и демократия: Последовательность человеческого развития . Библиотека Фонда «Либеральная миссия». Этот культурный сдвиг объясняется фундаментальной разницей между взрослением в условиях, опасных для жизни, и в условиях гарантированного выживания. К похожим выводам пришли исследователи в других дисциплинах. Например, Гельфанд и соавторы различают «жесткие» и «свободные» культуры, утверждая, что эти особенности сформированы экологическими и антропогенными угрозами, с которыми сталкивалось то или иное общество на протяжении своей истории. [9] Gelfand, Micheleet al. 2011. “Differences between Tight and Loose Cultures: A 33‐Nation Study.” Science 332(6033): 1100–1104. Эти угрозы увеличивают потребность в строгих нормах и наказании за девиантное поведение для поддержания порядка. Для «жестких» сообществ характерны авторитарные системы управления, которые подавляют инакомыслие, проводят политику устрашения, строго контролируют преступность и, как правило, более религиозны. Проверив эти гипотезы на данных опросов в 33 странах, Гельфанд и соавторы обнаружили, что в странах, которые сталкивались с серьезными экологическими и историческими угрозами, нормы более строгие относительно других стран, нетерпимость к девиантному поведению, наоборот, низкая.

Схожим образом Торнхилл, Финчер и соавторы представляют убедительные доказательства того, что уязвимость к инфекционным заболеваниям связана с коллективистскими установками, ксенофобией и неприятием гендерного равенства, притом все эти факторы затрудняют возникновение демократии. [10] Thornhill, Randy, Corey Fincher and Damian Aran, 2009. “Parasites, Democratization, and the Liberalization of Values across Contemporary Countries Biological Reviews 84(1): 113–131; Thornhill, Randy, Corey Fincher, and Damian R. Murray, 2010. “Zoonotic and Non‐zoonotic Diseases in Relation to Human Personality and Societal Values,” Evolutionary Psychology 8:151—55; Fincher, Corey and Randy Thornhill, 2008. “Assortative Sociality, Limited Dispersal, Infectious Disease and the Genesis of the Global Pattern of Religious Diversity,” Proceedings of the Royal Society, 275(1651): 2587–2594; Fincher, Corey, Randy Thornhill, Damian Murray and Mark Schaller, 2008. “Pathogen Prevalence Predicts Human Cross‐cultural Variability in Individualism/Collectivism,” Proceedings of the Royal Society B 275 (1640): 1279–1285. Они ранжировали население 98 стран по шкале коллективизма – индивидуализма и обнаружили, что высокая угроза заболеваний положительно связана с коллективистскими установками, с учетом уровня богатства и урбанизации. Барбер приходит к схожему выводу, что религия помогает людям справляться с опасными ситуациями, а по мере экономического развития, приносящего экономическую безопасность и здоровье, религиозность снижается. [11] Barber, Nigel 2011. A cross‐national test of the uncertainty hypothesis of religious belief. Cross‐Cultural Research , 45(3), 318–333. Эти результаты перекликаются с гипотезами и результатами эволюционной теории модернизации.

Известный историк Ян Моррис посмотрел на проблему с другой точки зрения, однако пришел к аналогичным выводам. В результате исследования широкого круга исторических свидетельств он пришел к выводу, что «в каждой эпохе мыслят сообразно ее потребностям»: собирательские, фермерские и индустриальные общества развивают соответствующую систему ценностей посредством эволюционного процесса, схожего с тем, который описан в эволюционной теории модернизации. [12] Morris, Ian, 2015. Foragers, Farmers and Fossil Fuels: How Human values Evolve. Princeton: Princeton University Press.

В данной главе все эти результаты обобщаются; особое внимание уделено причинно‐следственным связям, лежащим в основе эволюционной модернизации. Основной тезис таков: экономическое развитие приносит экономическую и физическую безопасность и уменьшает уязвимость к болезням, что в совокупности благоприятствует большей открытости культуры и, в свою очередь, ведет к демократизации и более либеральному социальному законодательству.

Эта логика согласуется с классическими утверждениями Адорно и соавторов о том, что догматизм, строгость и нетерпимость начинают преобладать, когда подростки взрослеют, осознавая угрозы для собственного выживания, а также с тезисом Рокича, что экзистенциальные угрозы делают людей чрезмерно подозрительными, осторожными и нетолерантными, тогда как отсутствие угроз, напротив, формирует в людях уверенность, дружелюбие и толерантность. [13] Адорно, Теодор. Исследование авторитарной личности . Litres, 2016. В соответствии с этими утверждениями ценности самовыражения (включающие толерантность к гомосексуальности) наиболее распространены в процветающих обществах с безопасными условиями жизни. [14] Инглхарт и Вельцель, 2005. Социально-экономическое развитие напрямую влияет на чувство экзистенциальной безопасности индивидов, определяя, есть ли угрозы физическому выживанию или его можно считать гарантированным. Результатом этого, как мы увидим, является то, что ценности и убеждения в развитых обществах существенно отличаются от тех, что распространены в обществах развивающихся.