Пол Готфрид - Странная смерть марксизма

Дрюон верно подметил эти выверты в поведении французских левых. Применяемая для умасливания коммунистов нелепая риторика Жоспена, которую до него использовал Франсуа Миттеран, подтверждает выдвинутое Дрюоном обвинение в том, что некоторые французские политики готовы на все, чтобы заслужить благорасположение коммунистов.

Но есть смысл задаться вопросом, действительно ли коммунисты и их сторонники являются марксистами или марксистами-ленинистами? Правда ли, что коммунисты, например, до сих пор исповедуют диалектико-материалистические взгляды на исторический процесс, достигающий апогея в пролетарской революции и в создании социалистического общества, основанного на общественной собственности на средства производства? В каком смысле можно утверждать, что коммунисты все еще верят в классовую борьбу как в ключ к пониманию человеческих отношений и инструмент победы социализма? Заметим, что для настоящих коммунистов в «фашизме» плохо не то, что он против иммиграции (которая фашистов на самом деле никогда не заботила), и не то, что он возбуждает недоброжелательство к меньшинствам, происходящим из стран «третьего мира». Фашисты, согласно традиционным коммунистическим писаниям, ведут борьбу против рабочего класса и помогают обреченным капиталистам отсрочить победу социалистической революции. Короче говоря, фашисты рассматриваются как классовый враг, пытающийся нарушить исторический процесс и повернуть вспять развитие, ведущее к предопределенному свыше завершению всех классовых конфликтов в посткапиталистическом пролетарском обществе, которое будет основано коммунистическими вождями.

Эти традиционные коммунистические схемы, широко распространенные в 1930-х годах, когда фашизм был на подъеме, не имеют никакого отношения к нынешним европейским левым. Причина в том, что левые больше не являются марксистами и лишь время от времени вспоминают о социализме.

Если присмотреться к тому, какие законы проталкивают коммунисты в рамках левоцентристских коалиций – начиная с законов, запрещающих разжигание ненависти и направленных главным образом против европейского христианского большинства, законов, устанавливающих уголовную ответственность за попытки отрицать или преуменьшать преступления нацистского режима в публикациях или телепередачах, и заканчивая финансированием программ внедрения мультикультурализма, установлением дней памяти жертв нацистского режима, защитой прав гомосексуалистов и выделением государственных субсидий беженцам, – трудно понять, какое отношение все это имеет к марксистской революции. Добившись успеха на выборах, Грегор Гизи, бывший шпион коммунистического режима, не стал бороться за распространение восточногерманского коммунизма на Западе [13] Автобиография Гизи, опубликованная после того, как он, будучи разоблачен в качестве агента тайной полиции ГДР, покинул пост председателя Партии демократического социализма, позволяет составить представление о его «антифашизме». Он защищает восточногерманских коммунистов на том основании, что те серьезно относились к делу поимки и наказания нацистов и к искоренению немецкого национализма. Гизи также обыгрывает то обстоятельство, что в его роду были евреи, а это психологически сближает его с жертвами Холокоста. См.: Gregor Gysi, Ein Blick zurück: Ein Schritt nach vorn (Hamburg: Hoffmann und Campe Verlag, 2001). . Он и другие давние сторонники коммунистов положили в основу Партии демократического социализма совсем другую политическую повестку дня, а именно государственную защиту прав гомосексуалистов, ослабление ограничений на въезд «политических беженцев», облегчение иммиграции для Zuwanderer [14] Пришелец, переселенец ( нем. ). – Прим. ред . из «третьего мира» по сравнению с этническими немцами, желающими переселиться в Германию из бывшего Советского Союза. Партия Гизи вошла в городское правительство Берлина в союзе с Германской социалистической партией и социалистическим мэром Берлина Клаусом Воверайтом, гомосексуалистом-активистом, в политике которого нет ничего марксистского, несмотря на то что он и его партнеры по коалиции поддержали сооружение памятника марксистской революционерке Розе Люксембург, участнице неудачного восстания спартаковцев в 1919 году. Выбор героини характерен для социального радикализма политики Гизи и Воверайта. Польская еврейка, стоявшая на левацких позициях, Люксембург приняла участие в попытке уничтожить молодую Веймарскую республику и была убита военными, которые, как считается, после ее убийства выразили свои антисемитские эмоции. Люксембург была известна тем, что критиковала Ленина, которому, по ее мнению, не удалось совершить подлинно марксистскую революцию. Согласно ее толкованию, Ленин исказил революционный акт, поставив во главе событий партийный авангард. Так возник идеальный символ посткоммунистических левых: еврейская жертва, уничтоженная реакционными немцами за то, что пыталась воплотить в жизнь образцово чистое понимание революции. Но разве это прославление иностранной революционерки, ставшей «жертвой», имеет какое-либо отношение к марксизму или к традиционным программам коммунистических партий? [15] На своем веб-сайте Воверайт отмечает «возведение памятника Розе Люксембург на площади, переименованной в ее честь», как одну из «задач» своей администрации, наряду с сооружением отдельных монументов памяти цыган и гомосексуалистов, ставших жертвами фашизма. См. www.klaus.wowereit.de.regierensrichtlinien.htm.

Ответ на этот вопрос дают критики «культурного марксизма», и прежде всего Пэт Бьюкенен в своей работе «Смерть Запада», описывающей атаку на «буржуазную мораль», предпринятую немецкими иммигрантами из Франкфуртской школы, как новую и опасную фазу войны марксизма против христианского общества Запада. Согласно Бьюкенену, Теодор Адорно, Макс Хоркхаймер, Герберт Маркузе и Эрих Фромм были немецкими радикалами, превратившими марксизм из экономической доктрины в инструмент ниспровержения морали [16] Patrick J. Buchanan, The Death of the West (New York: St. Martin’s Press, 2002), P. 78–92. [Бьюкенен П. Смерть Запада. М.: АСТ, 2007. С. 130–134]. . Бьюкенен посвящает основное внимание разбору книги «Авторитарная личность» – вышедшего в 1950 году сборника критических статей под редакцией Адорно и Хоркхаймера. В этом тяжеловесном обличении «буржуазно-христианского» общества традиционные христианские ценности представлены как «патологические» и «протофашистские». Франкфуртская школа, которая в 1930-е годы перебралась из Германии в США, заложила новую основу для обновленной марксистской революции посредством применения своей «критической теории» к преобладающей культуре. В соответствии с новым подходом, социалистам нужно поменьше думать об экономической эксплуатации и побольше о пагубных предрассудках и их якобы добропорядочных носителях. Если господствующий класс не отстранить от власти, он будет порождать расовую ненависть, антисемитизм, женоненавистничество и гомофобию. Только решительные перемены освободят человечество от буржуазного общества, которое, по утверждениям Франкфуртской школы, является источником социальной патологии.