Владимир Авдеев - Русская расовая теория до 1917 года. Том 2

Мало-помалу, с возрождением и развитием наук, особенно Анатомии, Зоографии и Этнографии, этот хаос понятий стал, конечно, несколько проясняться. В XV столетии Газа и Барбарус впервые знакомят мыслящее человечество в полных переводах с сочинениями Аристотеля, Теофраста, Плиния и других древних натуралистов. В XVI столетии Везалий, Евстахий, Фаллопий, Фабриций де Аквапенденте и др. полагают уже прочные основания анатомии человеческого тела и делают первую научную попытку объяснить его отправления и развитие. В то же время Гесснер, Алдрованди, Северино и др. собирают в одно целое все накопившиеся сведения об известных тогда животных и пытаются дополнить сравнительно-анатомические факты, добытые в особенности Аристотелем, своими собственными наблюдениями. Наконец, морские путешествия Испанцев, Португальцев, Голландцев — знакомят со множеством новых животных и человеческих племен, всё более и более расширяя пределы известного тогда света. Всё это не могло не привести к критике, принимаемых до того времени на веру, баснословных рассказов, не могло не убедить в наивности и преувеличенности, по крайней мере, многих из них. Тем не менее, это убеждение явилось не разом; человечество не вдруг освобождалось от тех воззрений, в которых оно воспиталось, с которыми оно успело уже свыкнуться. Некоторые ученые (как напр. Рабенер) пытались еще отстоять баснословные племена Геродота, основываясь на подобных же рассказах более новейших путешественников, Мериана, Шмиделя и др. Другие, как Гуго Гроциус, находя баснословными большую часть этих уродов, допускали однако же возможность действительного существования для некоторых из них — напр. безголовых людей с лицом и глазами на груди. В особенности долго не могло искорениться убеждение о возможности помесей между людьми и животными и о существовании диких и «сомнительных» людей, переходных форм, в которых человеческий вид был смешан с животным (dubii homines, in quibus forma humana et brutina mista fertur, как выражается Зелигман в своей диссертации 1679 г.). Можно сказать даже, что в конце XVII и начале XVIII столетия это убеждение получило большую вероятность и распространение, чем когда-либо прежде, что отчасти понятно, так как в это время стали получаться первые более подробные известия о высших человекоподобных обезьянах и многих первобытных племенах человечества. А какого рода часто были эти известия, можно судить по следующим примерам. Путешественник Николай Коппинг, Швед по происхождению, лейтенант корабля, описывает, что во время своего путешествия в Восточную Индию, он имел возможность познакомиться на одном из островов с весьма замечательным племенем хвостатых людей. Это были страшные существа, наполовину черные, бегавшие на четвереньках как кошки и снабженные кошачьим хвостом. «Когда мы приблизились к берегу, они подъехали к нашему судну на лодках и стали предлагать нам в обмен на железные вещи раков и попугаев, когда же они увидели, что никто не хочет торговать с ними, они тотчас же передушили своих попугаев и стали пожирать их сырьем, в нашем присутствии. Под конец их собралось столько, что мы начали опасаться враждебного действия с их стороны, и с целью предупредить его дали залп из пушек, что заставило многих из них тотчас же пуститься в бегство. Но другие были смелее, подошли к нам ближе без всякого страха и стали обшаривать все углы корабля с целью поживиться железными вещами. Между тем наш рулевой, желая исследовать, нет ли в их стране чего-нибудь съестного, взял с собой 5 своих товарищей и отправился к берегу на лодке. Всю ночь ждали мы их возвращения, наконец, капитан потерял терпение и рано утром послал другую лодку со многими людьми (в том числе и я) и двумя пушками. Когда мы подъехали к берегу, вытащили пушки и дали два залпа, все эти хвостатые люди бросились бежать в лес. Мы начали осматривать берег и нашли остатки лодки, разбитой на мельчайшие куски; затем мы заметили небольшой дымок на холме, куда тотчас и отправились. Но там мы нашли одни только кости наших друзей, мясо которых было, очевидно, пожарено этими кровожадными чудовищами. Так мы и возвратились, пораженные ужасом и горем, на наш корабль, где и передали остальным товарищам всё, что мы видели на берегу». Другие путешественники находили подобных же хвостатых людей на острове Формозе, на Филиппинских и Молуккских островах, в Китае, Бразилии, Африке, даже в России, а по Де-Маллье (1748) они встречались, и даже довольно часто, в Англии и Ирландии. Обыкновенно хвост этот был небольшой, от 4 до 5 дюймов, голый или покрытый волосами, иногда похожий на воловий или даже длиннее, вроде, например, как на прилагаемом рисунке, представляющем уменьшенную копию старинного рисунка Геснера. Не менее интересны были известия о племенах троглодитов или «ночных людей», найденных многими путешественниками в Центральной Америке, в Африке, на островах Малайского Архипелага и т. д., и отличавшихся белым как мел цветом кожи, белыми как лен волосами на голове, иногда длинными, иногда короткими и шерстистыми, и красными или золотистыми глазами. Они не могли выносить дневного света, глаза их слезились, и они выходили из своих убежищ (пещер) только ночью. Роста они были маленького, уши имели длинные, лицо их было заросшим волосами (Wafer 1704 г.), а Малайские троглодиты отличались еще, кроме того, тем, что руки у них достигали до колен, походка была весьма своеобразна, а глаза были снабжены третьим веком или мигательной перепонкой. Язык их был совершенно особенный и состоял из ряда неподражаемых, свистящих звуков; в свою очередь, они были положительно неспособны выучиваться языку других людей, за исключением разве только односложных, утвердительных и отрицательных частиц.

Еще более диковинные вещи рассказывались в то время путешественниками об антропоморфных обезьянах. По словам Баттеля (Purchas) «понго», водящиеся в стране Лоанго (в зап. Африке) совершенно похожи на человека и отличаются от него только большим ростом и силой, изобилием волос на теле и еще тем, что у них не замечается икр и пяток на ногах. Они ходят прямо, на двух ногах, как и люди, дерутся палками, утаскивают к себе детей и женщин, строят хижины на деревьях и хоронят своих мертвых, набрасывая над ними кучи хвороста. Подобные же известия шли из Вост. Индии, откуда Бонциус, врач, живший долгое время в Батавии, на острове Яве, сообщал (1658), что на Борнео водятся существа («сатиры», как он называет их), до того похожие на человека как своим внешним видом, так и своими манерами, что им недостает только дара слова, для того, чтобы быть настоящими людьми. Бонциус уверяет, что он сам видел самку, которая была чрезвычайно стыдлива, совестилась когда на нее пристально смотрели, закрывала лицо руками, проливала слезы, горько вздыхала и т. д. Другой путешественник, Лекомт, рассказывал, что эти дикие люди Борнео до того похожи на настоящих, что если бы они могли говорить, то их нельзя было бы отличить от некоторых Африканских дикарей, которые сами едва разнятся от животных. Они ходят как люди, на двух ногах, и бегают так быстро, что догнать их стоит немалого труда. Тело их покрыто волосами, глаза впалые, вид дикий, лицо загорелое, но все черты лица правильные, хотя и загрубевшие от солнца.