Роберт Коппел - Быки, медведи и миллионеры

Вопрос:Что в первую очередь привлекло Вас в торговле на бирже?

Робин:Я изучала религию в Университете Брауна и у меня были большие проблемы в отношении того, чем я буду заниматься, закончив университет. Мне предложили изучать технический метод анализа рынка, чтобы помогать другим заключать сделки.

Вопрос:В то время это не казалось несколько странным занятием?

Робин:Нет. На самом деле я сразу влилась в это и отдалась этому делу на 100 процентов, потому что мне действительно

понравились люди, на кого я работала, и мне казалось, что мне это будет интересно.

Вопрос:Чем именно Вы изначально занимались?

Робин:Мне выдали книгу по геометрии Драммонда. Меня попросили ее прочитать и понять. Это начиналось как очень маленький проект. В то время мне нравилось браться за маленькие проекты и взращивать их!

Вопрос:Человек, с которым Вы работали, был ученым?

Робин:Он был трейдером и не очень успешным — вечно борющимся трейдером, у которого в какие–то моменты бывали успехи, а затем рынок в некотором роде сбил его с ног.

Вопрос:Почему он обратился к Вам? Считаете ли Вы, что он решил, что у Вас есть врожденный талант к рынкам, или это из–за Ваших математических способностей?

Робин:Думаю, я была сообразительной и очень энергичной, и у меня было много свободного времени. А когда все это соединяется, что он терял? Ничего, он только многое приобретал.

Вопрос:Когда Вы начали изучать геометрию Драммонда, показалась ли она Вам сложной?

Робин:Я ее обожала! Изучая материал, я познакомилась и стала общаться с Чарли Драммондом. В то время, пока я читала его книгу, там было, возможно, только 50 продвинутых пользователей.

Вопрос:Продвинутых пользователей?

Робин:Продвинутые пользователи были избранной группой трейдеров. За небольшую плату любой мог им стать. Чарли присваивал Вам номер, который давал Вам возможность разговаривать с ним и научиться системе. Нас 100. Группа была закрыта некоторое время назад.

Вопрос:И какой у Вас был номер?

Робин:Человек, с которым я работала, был номером 7. Помните, я ведь не заплатила за инструкцию! После того, как я освоила систему, Чарли присвоил мне почетный номер, что было очень мило с его стороны, и выдал мне мой собственный комплект книг. Думаю, я была 69. На самом деле я даже не знаю. Мне нужно посмотреть.

Вопрос:Что именно в Чарли Драммонле показалось Вам столь интересным?

Робин:Подлинность. Знаете, его стиль был настоящим. А как это понимаешь? После того, как ты поговоришь о рынке и сделке.

это открывается само собой. Чарли был настоящим и он действительно хотел, чтобы человек научился. Он стал моим наставником в биржевой торговле. Не знаю, был ли у Вас когда–либо наставник, знаете, когда тебя наставляет настоящий человек, который ничего не утаивает. Так что для меня это был прекрасный опыт.

Вопрос:У Вас был шанс с ним познакомится лично?

Робин:Да. Мы встречались и всегда тайно! Он эксцентрик, а не публичный человек. Мы с трейдером, на которого я работала, встречались в назначенном месте в Торонто. Мы привозили с собой компьютер и прорабатывали материал.

Вопрос:С Чарли Драммондом?

Робин:Да. Я обожала анализ. Изначально я не заключала сделок. Мне не разрешалось становиться у руля в течение пяти лет Я просто вводила заказы, делала анализ и давала торговые рекомендации.

Вопрос:Что Вам в настоящее время нравится в биржевой торговле?

Робин:Смешно, но я думала об этом, пытаясь понять, почему мне так нравится биржевая торговля. Я помешана на контроле! Думаю, возможно, не существует лучшей профессии для такого человека как я: анализ и определение того, что произойдет завтра, дают наибольший контроль над миром.

Вопрос:Должно быть, Вас очень расстраивает, когда мир не соответствует Вашему анализу. Я хочу сказать, создается впечатление, что Вы вечно пытаетесь вычерпать море.

Робин:Совершенно верно. Это тяжело. Я хочу сказать, это действительно невозможно.

Вопрос:Но, как говорит Камю, надо полагать, Сизиф был доволен своей долей. В противном случае, он не продолжал бы предпринимать попытки закатить тот камень на гору.

Робин:Верно. Ну и ты также должен быть оптимистом, потому что абсолютная невозможность контроля — это просто факт рыночной жизни.

Вопрос:Парадоксально, но это вознаграждает именно ту часть тебя, которой нравится все контролировать. Конечно, как Вы сказали, в конечном итоге ты не можешь все полностью контролировать, потому что рынок слишком обширен и во многом бесконтролен.

Робин:Знаете, что? Возможно, я только в уме знаю об этом, потому что ежедневно берусь за это с энтузиазмом и наивностью. Так что на определенном уровне я еще не совсем это знаю. Мне по–прежнему кажется, что я зарываюсь вглубь рынка. За последние три месяца я нашла нечто, на мой взгляд, совершенно новое о рынке. И это дает мне новое понимание того, что происходит.

Вопрос:Можете поделиться?

Робин:Это касается профилей рынка. Как Вы знаете, я также работаю с этой формой анализа. Мне кажется, что даже работа Драммонда стала для меня скорее настоящим, нежели будущим. Многое из моих более ранних работ проецировалось на будущее.

Вопрос:Было более предупреждающим.

Робин:Верно. В большей степени, чем рассмотрение реальных рыночных потоков сейчас. Так что я думаю, что его работа шла к этому и, безусловно, в большей степени была направлена на то, что происходит здесь и сейчас.

Вопрос:Вы хотите сказать, что биржевая торговля стала в большей степени…

Робин:Настоящим.

Вопрос:Более завязанной на то, что происходит на рынке в развитии, нежели чем на попытку спроектировать, что произойдет дальше?

Робин:Совершенно верно. И это заставляет тебя отказаться от некоторых вещей. Это заставляет тебя отказаться от цены ради структуры, отказаться от многих проектов, чтобы иметь возможность оставаться в рамках текущих событий. И в рамках настоящего времени существуют проекты. Для меня это означает, что я стала в гораздо большей степени средне–срочным трейдером, где моя торговля на бирже в меньшей степени сориентирована на конкретные цены, в пользу общей структуры профиля рынка.

Вопрос:В целом, говоря о биржевой торговле, что Вам кажется столь пленительным?

Робин:Это высококонкурентный вид спорта и здесь не так уж много победителей. Для меня это означает, что многие люди поступают неправильно. Остается только удивляться, как много людей проигрывает.