Константин Быструшкин - Феномен Аркаима. Космологическая архитектура и историческая геодезия

Вальскьяльв двор тот, он асом воздвигнут в древнее время.

7. Четвертый – то Сёкквабекк, плещут над ним холодные волны; там Один и Сага пьют каждый день из чаш златокованных.

8. Гладсхейм – то пятый, там золотом пышно Вальгалла блещет;

там Хрофт собирает воинов храбрых, убитых в бою.

9. Легко отгадать, где Одина дом, посмотрев на палаты, стропилы

там – копья, а кровля – щиты и доспехи на скамьях.

10. Легко отгадать, где Одина дом, посмотрев на палаты: волк там

на запад от двери висит, парит орел сверху.

11. Трюмхейм – шестой, где некогда Тьяци туре обитал;

там Скади жилище, светлой богини, в доме отцовом.

12. Седьмой – это Брейдаблик, Бальдр там себе построил палаты;

на этой земле злодейств никаких не бывало от века.

13. Восьмой – то Химинбьёрг, Хеймдаль, как слышно, там правит в палате;

там страж богов сладостный мед в довольстве вкушает.

14.Фолькванг – девятый, там Фрейя решает, где сядут герои;

поровну воинов, в битвах погибших с Одином делит.

15. Глитнир столбами из золота убран, покрыт серебром;

Форсети там живет много дней и ладит дьла.

16. И Наотун тоже – Ньёрд себе там построил палаты;

людей повелитель, лишенный пороков, владеет святилищем.

17. Видара край покрыли кусты и высокие травы;

там на коне герой обещает отмстить за отца.

18.Андхримнир варит Сехримнира – вепря в Эльдхримнире мясо дичину отличную;

немногие ведают яства эйнхериев.

19. Гери и Фреки кормит воинственный Ратей Отец;

но вкушает он сам только вино, доспехами блещущий.

20. Хугин и Мунин над миром все время летают без устали;

мне за Хугина страшно, страшней за Мунина – вернутся ли вороны!

21. Тунд шумит, Тьодвитнира рыба играет в стремнине;

поток не легко вброд перейти тем, кто в битве убит.

22. Вальгринд – ворота, стоящие в поле у входа в святилище;

неведомы людям древних ворот замки и запоры.

23. Пять сотен дверей и сорок еще в Вальгалле, верно;

восемьсот воинов выйдут из каждой для схватки с Волком.

24. Пять сотен палат и сорок еще Бильскирнир вмещает;

из всех чертогов владеет мой сын самым просторным.

25. Хейдрун коза, на Вальгалле стоя, ест Лерас листву;

мед сверкающий в чан она цедит, тот мед не иссякнет.

26. Эйктюрнир олень, на Вальгалле стоя, ест Лерад листву;

в Хвергельмир падает влага с рогов – всех рек то истоки.

27. Сид и Вид, Сёкин и Эйкин, Свель и Гуннтро, Фьерм и Фамбультуль,

Рейн и Рейннанди, Гипуль и Гепуль, Гемуль и Гейрвимуль у жилища богов,

Тюн и Вин, Телль и Хелль, Град и Гуннтраин.

28. Вина – одна, Веговин – другая, Тьоднума – третья, Нут и Нет, Ненн и Слид и Хрид, Сильг и Ильг, Виль и Ван, Венд и Стренд, Гьель и Лейфтр, – те – в землях людей, но в Хель стремятся.

29. Кермт и Эрмт и Керлауг обе Тор вброд переходит в те дни, когда асы

вершат правосудье у ясеня Иггдрасиль; в ту пору священные воды кипят, пламенеет мост асов.

30. Гюллир и Глад, Глиф и Скейдбримир, Синир и Сильвринтопп, Фальхофнир, Гисль, Гулльтопп и Петтфети – те кони носят асов на суд, что вершится под сенью ясеня Иггдрасиль.

31. Три корня растут на три стороны у ясеня Иггдрасиль:

Хель под одним, под другим исполины и люди под третьим.

32. Рататоск белка резво снует по ясеню Иггдрасиль; все речи

орла спешит отнести она Нидхёгу вниз.

33. И четыре оленя, рога запрокинув, гложут побеги;

Доин, Двалин, Дунейр и Дуратрор.

34. Глупцу не понять, сколько ползает змей под ясенем Иггдрасиль:

Гоин и Моин – Граввитнира дети, – Грабак и Граввёллунд, Офнир и

Свафнир, – они постоянно грызут.

35. Не ведают люди, какие невзгоды у ясеня Иггдрасиль:

Корни ест Нидхёгг, макушку – олень, ствол гибнет от гнили.

36. Христ и Мист пусть рог мне подносят, Скеггьёльд и Скёгуль,

Хильд и Труд, Хлекк и Херфьётур, Гейр и Гейрёлуль, Гандгрид и Радгрид и Ригинлейв тоже цедят пиво Эйнхериям.

37. Арвак и Альсвин солнце наверх усталые тащат;

боги меха кузнечные им положили под плечи.

38. Свалим зовется щит, он скрывает солнца сиянье;

коль упадет он, пламя охватит и горы и море.

39. Сколль имя Волка, за солнцем бежит он до самого леса;

и Хати другой, Хродвитнира сын, предшествует солнцу.

40. Имира плоть стала землей, кровь его – морем, кости – горами,

череп стал небом, а волосы – лесом.

41. Из ресниц его Мидгард людям был создан богами благими;

из мозга его созданы были темные тучи.

42. Боги и Улль тем благо даруют, кто пламя размечет;

если снимут котлы, откроется взорам мир сынов асов.

43. Ивальда отпрыски некогда стали Скидбладнир строить для сына

Ньёрда, светлого Фрейра, струг самый крепкий.

44. Дерево лучшее – ясень Иггдрасиль, лучший струг – Скидбладнир,

лучший ас – Один, лучший конь – Слейпнир, лучший мост – Бильрест,

Скальд лучший – Браги и ястреб – Хаброк,

а Гарм – лучший пес.

45. Лик свой открыл я асов сынам, близко спасение:

скоро все асы собраны будут за Эгира стол, на Эгира пир.

46. Звался я Грим, звался я Ганглери, Херьян и Хьяльмбери, Текк и

Триди, Тунд и Уд, Хар и Хельблинди.

47. Сан, и Свипуль, и Саннгеталь тоже, Бильейг и Бальейг, Бёльверк

и Фёльнир, Хертейт и Хнинар, Гримнир и Грим, Глапсвинн и Фьёльсвинн;

48. Сидхётт, Сидскёгг, Сигфёрд, Хнипуд, Альфёдр, Вальфёдр,

Атрид и Фарматюр, с тех пор как хожу среди людей, немало имен у меня.

49. Гримнир мне имя у Гейррёда было и Яльк у Асмунда, Кьялар, когда сани таскал;

Трор на тингах, Видур в боях, Оски и Оми, Явнхар и Бивлинди, Гёндлир и Харбард.

50. У Сёкмимира я был Свидур и Свидрар, старого турса перехитрил я,

Мидвидтнира сына в схватке сразив.

51. Пьян ты, Гейррёд! Пил ты не в меру, отныне лишен ты подмоги моей,

Эйнхериев помощи, милости Одина.

52. Много я рассказал, но мало ты помнишь; друг тебя продал;

вижу я меч прежнего друга – кровью покрыт он.

53. Игг получит мечом пораженного, конец твой настал;

разгневаны дисы, увидишь ты Одина, коль смеешь – приблизься!

54. Один ныне зовусь, Игг звался прежде, Тунд звался тоже,

Вак и Скилльвинг, Вавуд и Хрофтатюр, Гаут и Яльк у богов,

Офнир и Свафнир, но все имена стали мной неизменно.

Конунг Гейррёд сидел, держа на коленях меч, наполовину обнаженный. Услыхав, что Один тут, он встал, чтобы оградить его от огня. Меч выскользнул у него рукоятью вниз. Канунг споткнулся и упал ничком, а меч пронзил его, и он умер. Тогда Один исчез. Агнар же стал конунгом и долго правил".