В. Конелес - Сошедшие с небес и сотворившие людей

У моего бога разногласия с вашим богом.

Энки и Энлил разгневаны друг на друга.

И, поскольку я поклоняюсь Энки,

Я не могу оставаться на земле Энлила [433, с. 92].

Понимая, что в деле замешаны религиозные чувства, старейшины города отрядили в помощь Атра Хасизу рабочих и плотников. Горожане доставили к кораблю домашних и диких животных, птиц и т. д. Таким образом, на корабле оказались как сами живые существа, так и их семя. В «Эпосе о Гильгамеше» (табличка XI, строка 83) Утнапишти повторно упоминает о том же: он собрал на корабле «семя всех живых тварей, какие были у меня». Аккадская версия содержит упоминание о том, что Утнапишти взял с собой также и помогавших ему мастеров и их детей. Берос тоже сообщал, что вместе с Зиусудрой на борт ковчега поднялись его родственники и близкие друзья. Но самое интересное заключается в том, что спасшимся заранее было известно, что плыть нужно к Горе Ницир («Спасение»). Это, с одной стороны, указывает на то, что потоп пришел с юга; с другой стороны — говорит о наличии на борту, ковчега навигационных средств, позволяющих двигаться в нужном направлении.

В месопотамских текстах дается почти в точности библейское описание пятидневных приготовлений и строительства корабля-ковчега, а на седьмой день — и самого потопа с некоторыми дополнительными драматичными подробностями. Но и там мы встречаемся с тем же вороном, ласточкой и голубем, выпущенными патриархом в надежде на то, что они найдут сушу.

Слушай же мои указания:

По нашему (…) потоп зальет главные святилища,

Дабы уничтожить семя рода человеческого…

Таково решение и постановление собрания богов.

По слову Ана и Энлила (…) Его царству (…) придет конец [127, с. 175–180].

Сигналом к началу потопа должен был стать момент,

Когда Шамаш, вызывая дрожание в час сумерек,

Прольет вниз дождь взрывов (извержений) —

Поднимайся на борт корабля, задраивай вход! [435, с. 397]

Насколько можно судить, Энки вел речь о старте кораблей анунаков. Эпос действительно сообщает о том, что катастрофа напугала богов: анунаки покинули Землю [56, с. 98:

Даже боги испугались потопа,

Отступили, поднялись к небу Ану [115] Упоминание о том, что ветхозаветный Бог также поднялся над потопом, встречается в Псалмах: Господь восседал над потопом, И будет восседать Господь царем вовек. (Пс. 28:10) .

Любопытно, что, согласно ассирийской «Атра Хасиз», для этого они использовали «rukub ilani» («колесницу богов»). «Анунаки поднялись вверх», и корабли-колесницы их «ярко осветили землю своим сиянием». Судя по описаниям обстановки на кораблях анунаков, там было неспокойно. Нинти/Нинхурсаг глубоко переживала гибель людей и была «убита горем» [435, с. 398]. Затем в тексте следует пробел в 40 строк из-за повреждения таблички. Очевидно, однако, что обрушившийся на землю потоп продолжался 7 дней.

Семь дней и семь ночей потоп заливал землю,

И огромный корабль ветры носили по бурным водам…

Что было светлым — во тьму обратилось,

Вся земля раскололась, как чаша.

Первый день бушует Южный ветер,

Быстро налетел, затопляя горы,

Словно войною, настигая землю…

Потопом буря покрывает землю… [255, с. 100].

Физические аспекты, приведенные в этой цитате, очень значимы. Фраза «земля раскололась», а также упоминание ураганного ветра и громадных волн можно расценить как сильнейший удар, сотрясший земную поверхность, за которым последовал сильный ветер и наступление воды. Но вернемся к тексту эпоса. О трагических последствиях потопа Утнапишти рассказал Гильгамешу следующее:

Я открыл отдушину — свет упал на лицо мне,

Я взглянул на море — тишь настала,

И все человечество стало глиной [120, с. 229].

Потом вышел Уту [солнце], который дает свет небесам и земле (…)

Зиусудра, царь, простерся пред Уту.

Царь убил для него быка, зарезал овцу.

Разумеется, когда «прибыл, наконец, Энлил и увидел ковчег, он разгневался»: «Ни один человек не должен был уцелеть!» Он попытался в очередной раз уличить Энки, но тот приписал происшедшее уму Атра Хасиза. Доводы Энки возымели свое воздействие. К тому же потоп сделал свое дело: людей на Земле почти не осталось. Далее на табличке уничтожены еще 39 строк, но финал истории ясен из эпоса о Гильгамеше: «Прежде Утнапишти был всего-навсего человеком; отныне Утнапишти и его жена станут подобны нам, богам» (Эпос о Гильгамеше 11:193–194). В итоге:

Ан и Энлил обласкали Зиусудру,

Дали ему жизнь, подобно богу,

Вечное дыхание принесли для него свыше.

Потом Зиусудру, царя (…) в стране Тильмун,

Откуда возносится [на небеса] Шамаш, они поселили.

Теперь вернемся к выслушавшему долгий рассказ Зиусудры Гильгамешу. Он продолжал просить Утнапишти открыть ему, где найти траву, дающую бессмертие. И вот в самый последний момент, когда уже позвали лодочника Уршанаби, сердце патриарха дрогнуло.

Тайну цветка тебе расскажу я:

Этот цветок — как терн на дне моря.

Шипы его — как у розы — твою руку уколют.

Если цветок твоя рука достанет —

Будешь ты всегда молод [120, с. 230].

После ныряний с привязанными к ногам камнями Гильгамеш раздобыл-таки колючую траву жизни. Однако когда Гильгамеш и Уршанаби готовились ко сну и Гильгамеш пошел умыться, откуда ни возьмись «подкралась Змея» и «утащила ее». Змеи, как мы помним, часто изображались стражами Древа Жизни, и, возможно, эта змея была одним из богов [136, с. 73].

И вот после стольких страданий и приключений, одержимый мечтой о бессмертии, правитель Урука возвращается на родину ни с чем. Всего его правление длилось 127 лет, и преемником его стал сын Ур-Лугал. Удивительный сюжет, не правда ли? И, думается, наиболее занятно в нем не отсутствие счастливой концовки и подчеркивание идеи о тщетности поиска бессмертия. Гораздо существеннее выглядят многочисленные мелкие подробности и описания наблюдений Гильгамеша.

При несомненном сходстве сюжета о потопе с ветхозаветным есть, конечно, и различия. Одно из них состоит в том, что шумерский рассказ ведется от первого лица — от очевидца и участника всех событий, а не от третьего лица, как в Библии. Другое отличие: Утнапишти стал БЕССМЕРТНЫМ w жил, как и боги (анунаки), в дальней стране, куда обычные люди добраться не могут. Третье. Если в библейской версии потоп длился почти год, то в месопотамской — шесть дней и семь ночей. Наконец, четвертое. Утнапишти причалил к горе Ницир, что дало противникам гипотезы о потопе повод отстаивать локальность его масштабов. Однако «локальность» потопа как будто опровергается фразами «вся земля раскололась, как чаша», и «все человечество стало глиной». Мы уже знаем, — что шумеры судили о Земле, как о большом небесном геоиде, имеющем почти «современные» размеры, а о человечестве — не как только о себе одних. Вспомним и о смешанных кладбищах животных и морских осадках на возвышенностях.