Михаил Любимов - Гуляния с Чеширским Котом

Жуткую историю одного современного поркомана рассказывает Джереми Паксман, слезы льются от жалости. Жил-был джентльмен лет пятидесяти, с лысинкой, широкоскулый и приветливый, носил костюм в полоску, работал в банке, и никто не подозревал, чем он занимался по вечерам. Однажды он обратился к хирургу с просьбой трансплантировать ему пикантную часть тела, воспетую Рабле и другими гениями: еще в детстве его избивал отец, это было частью «воспитания мужчины», и папаша хвалил его, если он не плакал. По признанию героя за десять лет над его задницей поработало не меньше семнадцати человек, включая родителей, няню, учителей и префектов. В частной школе мальчик никак не связывал порку с сексом, а воспринимал ее как часть системы воспитания, которая должна сделать из него смелого, честного джентльмена и христианина. В университете воспоминания о порке вошли в его сексуальную фантазию, обогатившуюся чтением вдохновляющих романов «Фанни Хилл» Клеланда и «Любовника леди Чэттерлей» Лоуренса. Он женился, но супруга не поняла его намеков о желательности порки, появилось четверо детей, что, впрочем, никак не ослабило его порочных желаний. Лечиться? Врачи давали самые мудрые советы, но один честно сказал, что гораздо разумнее не выбрасывать деньги на бесполезное лечение, а использовать их на столь нужное удовольствие. Так и получилось: жизнь распалась на две части. Днем он честно нес свое бремя в банке, а по вечерам искал женщин, преимущественно мускулистых негритянок, которые его били. Он нашел целый клуб садомазохистов и только тогда понял, что ему мало просто избиений — очень важно, чтобы это проходило на публике…

— Что ты выдаешь поркоманию за английский грех? — возмутился Кот. — Недавно я смотрел на канале НТВ «Про это» с прекрасной Еленой Хангой. Проститутки обсуждали сложности профессии, одни сетовали, что занимаются этим нежным делом исключительно из-за денег, другие признавались, что находят в этом удовольствие и даже счастье. И тут коварный вопрос Ханги: «А попадаются ли извращенцы среди клиентов?» И ответ пухленькой и ушастой девочки: «Конечно! Вот недавно пришла на квартиру к клиенту, он привел на кухню, достал из кастрюли курицу, которая там размораживалась, и попросил этой курицей отлупить его по заднице. Я это и сделала с большим старанием, он достиг оргазма и был счастлив…» Куда англичанам до вас с их розгами, хлыстами, кнутами, поясами!

Можно ли после этого выпада Кота писать о сугубо английских пороках? Одни и те же реклама, моды, новости, кино и музыка изрядно подточили национальное своеобразие, стерли и усреднили выдающиеся пороки. Даже любовь, увы, приведена к общему знаменателю в так называемых цивилизованных странах, а нецивилизованные злобно завидуют и пытаются подражать. Кто знает, возможно, если клонирование и виртуальный секс станут нормой, потомки будут хохотать над тем, как их примитивные предки страдали от любви и даже убивали из ревности, они будут удивляться, что мужчины обнимали женщин, которые потом девять месяцев ходили с огромными животами. Представляю, сколько пародий появится во всемирном Интернете на этот комический процесс!

Ностальгия накатывается на меня, как девятый вал: жили же люди! и как грешили! Не было проклятой демократии с ее надуманным равноправием, отсутствовали диета, аэробика, презервативы с усиками. Бароны любили сожрать цельного барана, искупаться в бочке малаги, а потом осчастливить нескольких наперсниц разврата.

Один крупный этнопсихолог заявил, что национальный характер полнее всего раскрывается в сексе. Все это из прошлого, в сексе раскрывается только секс, информационная революция охватила всех, и если в прежние времена «Кама Сутра» считалась запретным плодом, то ныне ее читают как у нас «Мойдодыр», а у англичан — «Алису».

Мирская слава не всегда приходит заслуженно: все прекрасно знают о родоначальнике садизма маркизе де Саде, но никому не известен лорд Одли, граф Каслхевенский, которого в 1631 году приговорили к повешению, но смилостивились и отрубили голову. Сначала лорд вынуждал свою жену у него на глазах совокупляться с кучером — о, эти симпатяги-кучера! в каких только видах они не предстают в английских романах! — заодно он не обижал и кучера, при этом грязно выражался. Затем он пригласил для участия другого кучера, а однажды заставил слугу насиловать ее, при этом держал ее за руки и за ноги. Графиня пыталась покончить с собой, но лорд вырвал нож и напустил на нее другого слугу…

Из всех английских перверсий больше всего мне нравится эксгибиционизм, корнями уходящий в город Ковентри, где по традиции до начала XIX века девушки верхом на коне, полностью обнаженные, проезжали по центральной улице, а затем в таком же виде обедали с самим мэром города. Претендентки стояли в очереди, в историю Англии вошла жена мэра леди Годива, которая ради благополучия горожан проехала по улицам в голом виде — это было условие ее мужа, обещавшего в этом случае снизить налоги.

Имелись в Англии и выдающиеся нимфоманки. В 1771 году прогремело дело миссис Дрейпер, дочки бакалейщика и писаной красавицы. В десять лет ее соблазнил слуга-негр, а в пятнадцать она уже вышла замуж за богатого торговца. Все началось с созерцания нежных общений жеребцов и кобыл, после этого она отдалась, естественно, кучеру, а потом заманила к себе в постель молодого слугу (это все из показаний свидетелей, представляю, как они упивались увиденным!). Все эти удовольствия ей прекрасно сходили с рук, пока однажды в театре она не положила руку на колени сидевшего рядом театрала, — тут и притянули ее к ответу.

Проституция процветала в Англии всегда, бордели выросли из римских бань, и английский гений изобретательства на этой ниве только отдыхал, в XVIII веке их стали называть сералями. «После трех утра нимфы и пастухи еще приносили себя в жертву на алтарь Бахуса и двигались к вершинам плотского греха. Друг за другом мчались кареты, привозя из дома женщин, бросавшихся в объятия их дорогих поклонников, нетерпеливо ожидавших около мест развлечений», — писал английский историк С. Пипс.

В моде были сады Воксхолла — центр проституции. В 1668 году С. Пипс записал в своем дневнике: «Боже, какая распутная компания собралась здесь вечером! Нужно самому побывать здесь, чтобы понять их делишки!» Там Пипс засек своих знакомых с девицами и с осуждением об этом написал, однако не удержался, лицемер, притащился в Воксхолл еще раз и даже рыскал по кустам в поисках знакомых.

Как нежно и легко написал о шлюхе либеральный политик XIX века Г. Лэнсдаун: