Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1994 год

— Я принял с удовольствием твои подарки, — продолжал наконец Тисквесуса. — Однако я должен обдумать твои предложения. Ты получишь ответ не позднее, чем через пять дней.

— Я благодарю тебя, великий ципа.

— А почему тот, другой, священнослужитель, молчит?

— Он не знает языка муиска.

— А что у него в руках?

— Символ и слово нашего Бога.

— Слово, которое можно держать в руке? — сказал Тисквесуса и в первый раз забыл сохранить строгое выражение лица. — Разве слово вашего Бога — это ящик, который он держит в руке?

Фернандо, взяв у монаха Библию, протянул ее чибче. Тот открыл ее, пощупал пергамент, долго рассматривал буквы и цветные заглавные виньетки красных строк, подносил к уху книгу, прислушиваясь, и наконец отдал ее Фернандо.

— Она не сказала мне ничего, — произнес он с некоторым недоумением. — Что от нее толку, если она остается немой?

— Она может только моими устами говорить с тобой, — старался защитить книгу лейтенант. — Белые люди могут рисовать свои мысли и слова на пергаменте, чтобы каждый, кто умеет разгадывать их, мог узнать смысл слов и содержание мыслей.

Ципа покачал головой. Он никак не мог понять, какая от всего этого польза. Он сделал знак своим телохранителям.

— Белые люди будут обедать со мной, — сказал он. Тут же появился паланкин, в который взошел ципа, и носильщики быстро унесли его из зала.

В саду Фернандо и брата Корнелия встретила свита вельмож. Они вежливо посторонились, освобождая место для гостей. Уже распространилась весть, что ципа беседовал с пришельцами лицом к лицу. Такого еще никогда не было ни с самыми значительными вельможами, ни со жрецами, ни с посланниками.

Неожиданно появился из крытой плетеными растениями галереи Чима, улыбавшийся, как ясное солнце, всходящее над горизонтом.

— Там стоит та, о которой я тебе рассказывал, — проговорил он, — Аита, девушка, которой принадлежит мое сердце.

Фернандо сразу стало жарко. Эти глаза он знал — это была девушка, поливавшая утром цветы водой из пруда.

— Аита, — произнес тихо Фернандо, и опять это короткое имя показалось ему волшебной музыкой. Так вот она какая, «с губами, как морская волна», юная, стройная индеанка, покорившая сердце лейтенанта. И надо же случиться, что Чима выбрал именно ее из всех девушек своего народа, Чима, друг и брат в тяжелые и счастливые дни...

Во время трапезы ципа сидел скрытый от взоров за ширмой. Вельможи, не смущаясь этим, вкушая яства, вели разговоры с невидимым повелителем. Женщины и девушки ближайшего окружения ципы обслуживали гостей. Аита подавала Фернандо, она как раз принесла очередное блюдо — земляные груши и сушеный мед. Он поблагодарил ее взглядом. Возле лейтенанта на почетном месте сидела первая жена ципы, Вайя, хозяйка дома. Она, похоже, получила хорошее воспитание. Ее высказывания, тонкие и уместные, вызывали всеобщее понимание. Она спрашивала лейтенанта об обычаях и нравах людей в далекой Испании, просила рассказать, что белые люди употребляют в пищу, интересовалась плодами, растущими в Испании, тем, как одеваются мужчины и женщины, как работают и отдыхают. Фернандо, насколько мог, старался удовлетворить ее любознательность.

Вайя поинтересовалась, не князь ли он на своей родине. «Боже мой, кто я на своей родине? Беглый студент, отверженный, тот, кого ноги кормят, авантюрист», — подумал про себя Фернандо. Но через мгновение он сказал:

— Я начальник кавалерийского отряда, меня называют лейтенантом.

Она внимательно на него посмотрела.

— Значит, ты тот, кто управляет этими большими животными? — спросила она с нескрываемым изумлением. — Тогда я понимаю, почему вы можете, не дрожа от страха, смотреть в лицо нашему ципе. У меня большая просьба: сегодня мы торжественно отмечаем закат солнца, приходи со своим животным и покажи нам, как ты на нем ездишь.

— А вы не испугаетесь?

— Но ты же будешь следить, чтобы с нами ничего не случилось, не так ли?

— Хорошо, я приду, — сказал Фернандо, — а ты проси повелителя, чтобы он даровал нам свою дружбу.

— Договорились. Так и должно быть, повелитель животных.

Так лейтенант получил еще один титул.

После обеда посланцы пошли осматривать город.

Чима показал белым все, что они хотели посмотреть: мастерские художников, гончаров и мастеров украшений из перьев, рынок, где продавались различные товары, раскупавшиеся жителями других районов страны, — золото, фрукты, рыбу, перья, шкуры зверей, медь, — и многое другое.

— Разве после увиденного вы сможете утверждать, что они дикари? — спрашивал Фернандо монаха.

— Но они язычники, — возражал угрюмо брат Корнелий. — Я не вижу ни одной церкви в этом городе. Однако они у них обязательно будут — с башнями, колоколами и святыми алтарями, чтобы ересь и грехи были изжиты повсюду.

— Конечно, падре, это будет, но это должно произойти без войны, по-доброму...

— По-доброму? Брат Фернандо, что за путь ты выбираешь? Ты думаешь, что языческий князь откроет свое сердце словам всевышнего? Ты разве не видел, как невнимательно этот языческий вождь рассматривал святое писание?

— Он сказал: «Она не говорит мне ничего». И это понятно, падре, он же не знает об умении писать и читать.

— Увидим, как он отнесется к живому слову Бога, и будет ли он от этого проклят или спасен. И если он не примет святого крещения, мы отряхнем прах с наших ног и уйдем. Но потом придем опять, покарать их огнем и мечом.

— Посмотри на эти прекрасные сады...

— Они будут растоптаны!

— Дворцы...

— Они будут преданы огню!

— Брат Корнелий, во имя Господа Бога, будь милосердным к нищим духом! Они живут по воле всевышнего и его законам, не зная этого. Они почитают плодородие, солнце и луну, свет которых их восхищает и пугает. Разве ты хочешь осудить их на вечные муки, прежде чем они научатся понимать?

— Я молюсь день и ночь за них. Но я молюсь и за тебя, брат Фернандо. Я постоянно молчал в эти дни, и дальше буду молчать, но мои глаза открыты, и уши тоже начеку.

Чима шел рядом с ними, опустив голову. Он разобрал не все из этого напряженного разговора, но прекрасно понял его смысл. Неужели священнику не по нраву прилежные работники, улыбающиеся женщины, веселые дети на улицах? Что на земле может вызвать улыбку и доброе слово у этого священника? Может быть, его разбудит сегодняшний праздник?

— Сегодня вечером в вашу честь будет праздник, ваше преподобие, — сказал Чима по-испански.

— От этого праздника я буду держаться подальше, сын мой, — ответил доминиканец мрачно, — и, если ты хороший христианин, ты тоже туда не должен идти. Эти праздники — порождение темных сил сатаны, они отвращают людей от святого пути.

— Мы не должны отсутствовать, чтобы не обидеть ципу, — сказал Фернандо.