Анатолий Казаков - Ждет ли нас красная планета?

Затем в поле зрения широкой публики попал и Марс. Французский изобретатель Шарль Кро сделал все возможное, чтобы перещеголять Гротхойзена в выдумке. В 1869 году в Париже была опубликована его книга «Средства связи с планетами». Тот факт, что иногда на Венере и Марсе наблюдались светящиеся точки (по всей вероятности, это высокие облака, на которые еще падали лучи Солнца в то время, когда поверхность планеты уже погружалась в тень), Кро объяснил по-своему. Он утверждал, что жители двух планет пытаются установить связь с Землей, посылая нам световые сигналы.

Изобретатель предложил ответить им с помощью огромного зеркала с небольшой кривизной, выбранной с таким расчетом, чтобы световые лучи сходились в точку на поверхности той планеты, с которой хотелось бы установить связь. Сделав зеркало достаточно большим, рассуждал Кро, и рассчитав его фокус так, чтобы он оказался на поверхности марсианской пустыни, можно расплавить песок и нарисовать некие фигуры.

Оставим в стороне вопрос о том, как бы расценили марсиане, существуй они на самом деле, такую «связь», — ведь нетрудно подобный жест расценить и как демонстрацию военной мощи… Скажем здесь только, что с технической точки зрения подобная затея несостоятельна. И на сегодняшний день технологи не умеют делать цельные зеркала достаточно больших размеров, — 15-метровый же телескоп, строительство которого затевают американцы, будет иметь составное зеркало, фрагментами которого будут управлять компьютеры.

Несостоятельность идеи Шарля Кро поняли его современники. Некоторые ученые стали искать для сигнализации способ попроще. Например, немецкий астроном Плассманн написал целую статью о том, могут ли марсиане видеть свет наших больших городов. В конце ее он пришел к неутешительному выводу: если у марсиан примерно такие же астрономические приборы, как на Земле, то толком рассмотреть «булавочные уколы» света в тех местах планеты, где располагаются Берлин, Париж, Лондон, Нью-Йорк, Москва и другие крупные города, они не в состоянии.

Вполне возможно, что после таких неутешительных рассуждений широкая публика забыла бы на какое-то время о Марсе, но наступил год 1877-й. Этот, год особый — время очередного великого противостояния Марса и Земли, когда планеты, двигаясь по своим орбитам, сближаются на минимальное расстояние — 55 млн. км.

Астрономы, конечно, воспользовались удобным случаем: все средства наблюдения были направлены на Красную планету в поисках новых открытий. И надо сказать, открытия эти не заставили себя долго ждать. 11 августа 1877 года Асаф Холл, сотрудник Морской обсерватории США, обнаружил первый спутник Марса. А еще спустя несколько дней, 17 августа, он же открыл и второй спутник.

Поскольку Марс, согласно древнегреческой мифологии, бог войны, то и спутники его должны носить соответствующие имена, решили ученые. Назвали их Фобос и Деймос, что в переводе с греческого означает Страх и Ужас. На этом, впрочем, все страхи и ужасы, связанные с Марсом, кончаются. И начинаются события весьма увлекательные.

Среди астрономов, наблюдавших за Марсом, был и выпускник Туринского университета, сотрудник Брерской обсерватории в Милане Джиованни Скиапарелли. Он смотрел на Красную планету и в 1877 году, и в 1881-м, и в 1882-м. За это время Марс успел отойти от Земли на большое расстояние, и именно это обстоятельство, как ни странно, помогло Скиапарелли сделать открытие. Он увидел то, чего не видел ранее: четкие линии, протянувшиеся по поверхности Марса на многие сотни, даже тысячи километров.

Впрочем, очевидно, увиденную картину лучше всех опишет сам ученый:

«Все огромное пространство континентов покрыто сетью тонких линий или тонких полосок более или менее отчетливого темного цвета… Они тянутся на большие расстояния по поверхности планеты в виде геометрически правильных линий, которые совершенно не похожи на извилистые русла наших рек. Некоторые, самые короткие из них, не достигают и 500 километров, другие же тянутся на тысячи… одни из них увидеть легко, другие — чрезвычайно трудно; они напоминают тончайшую паутинную сеть, натянутую на диск…»

Надо сказать что сам Скиапарелли довольно скептически отнесся к своему открытию. Он назвал увиденные им линии «canali», что по-итальянски означает «русла, естественные каналы рек». Но когда сообщение Скиапарелли переводили на английский язык, переводчик написал «каналы», как бы указывая на искусственное происхождение этих образований.

Взорвавшаяся бомба наделала бы меньше шума, чем небольшая научная статейка. «Открыта разумная жизнь на Марсе!» — газеты разнесли сенсацию по всему свету. — Одна за другой стали появляться книги, авторы которых в меру своей фантазии расписывали марсианскую жизнь. Многие. считали, что каналы — это, несомненно, оросительная сеть, с помощью которой марсиане борются с безводьем на своей планете. Примерно так же, как это делают жители засушливых стран Африки и Азии. «Между Марсом и Землей гораздо больше сходства, чем разницы» — эту точку зрения большинства выразил некий профессор Я. Шмин в книге «Планета Марс — вторая Земля». Была даже объявлена премия в 100 000 золотых франков тому, кто установит связь с другой планетой, помимо Марса. Что касается Марса, тут, дескать, дело уже решенное…

Марсианский бум достиг такой силы, что осторожный Скиапарелли, написав о каналах: «Их исключительный облик привел к тому, что некоторые видят в них результаты деятельности мыслящих существ», — после некоторых колебаний добавляет: «…я воздержусь от борьбы с этим предположением, в котором, однако, нет ничего невозможного…»

Каналы теперь видели астрономы из многих стран мира… Некоторых наблюдателей поразило, что темные области на Марсе становятся еще темнее весной, когда начинается таяние полярных шапок, и светлеют зимой, когда полярные шапки возникают снова. Эти темные области срочно были названы озерами. Американец В. Пикеринг даже обнаружил оазисы— темные пятна в местах пересечения каналов.

Масла в огонь подлил еще один американец, — Персиваль Лоуэлл. Выпускник Гарвардского университета, человек талантливый, увлекающийся и богатый, он построил для себя персональную обсерваторию во Флагстаффе (штат Аризона). За год работы в этой обсерватории Лоуэлл составил подробнейшую карту каналов Марса и взялся за перо. В 1895 году выходит в свет его книга «Марс», еще пять лет спустя— «Марс и его каналы».

В обеих книгах Лоуэлл утверждал: каналы на Марсе — дело рук разумных существ. Книги завоевали огромную популярность. Наверное, это обстоятельство переполнило чашу терпения тех астрономов, которые не верили, что каналы — творения марсиан. Марс стали изучать столь рьяно, как никогда в истории астрономии не изучалась ни одна планета. Уже за одно это нужно сказать Лоуэллу большое спасибо. Без него мы не знали бы о Марсе и половины того, что знаем. Но досталось ему здорово. К примеру, английский ученый Альфред Рассел Уолесс, создавший вместе с Дарвином теорию эволюции, рассердился настолько, что в своей работе «Есть ли жизнь на Марсе?» назвал Лоуэлла мошенником.