Станислав Зигуненко - Величайшие загадки человека

Первое, что увидите: кожа покрыта волосками. Эта генетическая память о тех временах, когда наши далекие предки были волосаты, словно звери. И их собственный мех, а не одежда, спасал предков от холода зимой и от перегрева летом. Даже сейчас, стоит нам замерзнуть, кожа тотчас покрывается пупырышками. Это включается защитный эффект — организм таким образом ставит волоски торчком, как бы распушает былой мех, помогая таким образом организму сохранить тепло.

Следующее, на что стоит обратить внимание — вся кожа покрыта тончайшими узорами. Это наш «паспорт». Дело в том, что узоры эти индивидуальны — они имеют некоторые различия даже у близнецов. Стало быть, по кожному узору всегда можно определить, «кто есть кто». И этим свойством, как вы знаете, очень часто пользуются криминалисты. По отпечаткам пальцев, оставленным на месте преступления, они могут определить, кто его совершил. А задержав подозрительного типа, быстро вывести его на чистую воду, документально доказав, что перед ними рецидивист Сидоров, а вовсе не честный человек Иванов, у которого преступник украл паспорт, вклеив в него свою фотокарточку…

Далее, если взглянуть на нашу кожу в микроскоп, можно заметить, что вся она испещрена дырочками–порами. Через них наш организм дышит, потребляя воздух из атмосферы и выбрасывая наружу водяной пар и капельки воды в виде пота. Таким образом в организме поддерживается необходимый энергетический баланс, осуществляется обмен веществ. И если эти процессы нарушить, дело может кончиться плохо.

Многим, например, известен случай, когда в средние века, во время маскарада кожу мальчика покрыли золотой краской. И бедняга вскорости умер — краска, как вы догадываетесь, перекрыла все кожные поры, и человек погиб от удушья. Так что дыхание легкими — это еще не все…

Теперь давайте проведем — хотя бы мысленно — пару экспериментов. Что будет, если вы приложите палец к утюгу? Правильно, тут же его отдернете, почувствовав жар металла, или сможете точно сказать, что утюг неисправен, поскольку даже включенный в сеть, он остается холодным…

Точно так же— на ощупь— мы можем определить, гладкая поверхность или шершавая, прямая она или округлая… Слепые люди, ощупав однажды лицо незнакомого им человека, могут потом довольно точно описать его внешность… Многие из них умеют даже читать пальцами — правда, лишь специальные книги, где на страницах выдавлены выпуклые знаки так называемой азбуки Бройля. (О некоторых случаях кожного зрения, когда люди ухитряются различать пальцами даже обычный типографский текст, мы поговорим чуточку позднее.)

Немного потренировавшись, вы тоже сможете даже с закрытыми глазами отличить ткань от бумаги, дерево от металла, яблоко от груши, сливу от виноградины…

Таким умением мы обязаны нервным окончаниям, которыми в изобилии снабжена наша кожа. Те нервные окончания, которые реагируют только на тепло, получили названия телец Руффини и телец Гольдши–Маццони — по именам открывших их ученых. Нервные окончания, имеющие форму колбочек, воспринимают действие холода. Они так и называются — колбы Краузе.

Чувство боли воспринимают так называемые свободные нервные окончания. В наружных слоях кожного покрова расположены также особые осязательные диски. С помощью этих дисков мы воспринимаем сравнительно легкие прикосновения.

А в глубоких слоях кожи, слизистых оболочек, в мышцах, связках, суставах заложены тельца Фатер–Пачини. Они вступают в строй при сильном давлении на кожу, а также несут в мозг сигналы от сокращающихся мышц и движущихся суставов.

Ощущения, возникающие в моменты прикосновений и давлений, объединяются общим термином — тактильная чувствительность.

Но было бы неверно думать, что чувствительность кожи — осязание — представляет собой простое сложение отдельных видов кожной чувствительности — тактильной, температурной и отчасти болевой. Осязание — комплексный процесс, в котором раздражения, идущие от разных нервных окончаний, сливаются в единый конкретный образ. Подобный синтез происходит и в глазу, где форма предмета, его величина и цвет воспринимаются как нечто целостное.

Различные нервные окончания, дающие все многообразие осязательных ощущений, распределены по поверхности тела весьма неравномерно. Например, тактильных точек больше всего на кончике языка и на подушечках пальцев руки, на середине ладони и т. д.

Кожа, кроме всего прочего, обладает также и замечательным свойством самовосстановления. Представьте, что будет, если у средневекового рыцаря в битве будет разрублен панцирь? Его придется нести в починку к мастеру, а то и просто выкинуть. А вот поцарапанная, даже порезанная кожа под панцирем вскоре заживет сама по себе. Да так, что порой на месте былой ссадины и следа — шрама или иной пометки — не останется.

Кроме того, здоровая кожа, утверждают врачи, обладает уникальным свойством не пускать внутрь организма болезнетворные микробы и бактерии. Они тут же гибнут, не успев проникнуть глубоко внутрь организма.

Еще одно интересное качество кожи: она все время обновляется. Старые клетки отмирают, отшелушиваются, а вместо них появляются все новые и новые… Но, к сожалению, процесс этот не вечен. Со временем процесс восстановления клеток начинает давать сбои — ранее упругая, розовая кожа начинает покрываться морщинами, пигментными пятнами… Человек стареет. И первым делом этот процесс увядания всего организма виден на его коже.

Вот, кажется, и все, что люди знали о своей коже до недавнего времени. Однако исследования наших дней показывают, что мы все еще мало знаем о своем организме, о его органах чувств. Судите сами…

Представьте себе картину. Человеку плотно завязывают глаза непроницаемой для света повязкой, сажают за стол, на котором лежат запечатанные конверты. И он, по очереди беря в руки тот или иной конверт, уверенно говорит: «Крест. Звезда. Полумесяц…»

Примерно так, по одной и той же методе, в разных странах мира проводились исследования по выявлению так называемого «кожного зрения». Вот что, к примеру, писал о таких экспериментах еще в 60–е годы XX века английский исследователь Дональд Лиддл, слепой от рождения:

«В своих недавних опытах я стремился устранить всякую возможность обмана. Я применял карты, из которых каждая была покрыта цветной бумагой. Бумага очень хорошо прилегала к карте, чтобы устранить малейшие осязательные приметы (шершавость, следы перегибов). В опытах, которые я проводил на протяжении почти двух месяцев, я попросту тасовал карты, а затем пытался определить масть верхней, либо прикасаясь к ней правой рукой, либо проводя рукой над самой ее поверхностью.