Всеволод Багно - На рубеже двух столетий

«К осени 1910 года никаких новых интересных театров в Петербурге не осталось. <���…>

И вдруг, как молния из ясного неба, появился Борис Пронин, тот самый, который потом родил обессмертившую его „Бродячую Собаку“.

Явился он в долгополом своем английском сером пальто с бобровой шапкой в руках, растрепанный и растерзанный, в мастерскую покойного Н. Н. Сапунова и заявил, что будет театр.

— Я его привел.

— Кого? Театр?

— Мецената! Понимаешь? Московский миллионер! Старообрядец! Знаменитая лавка! Я уже нанял помещение. Вот он.

И он представил нам, мне, М. Кузмину и Сапунову, смазливого молодого человека художественной наружности, за которым на минутку отлучился на лестницу, чтобы ввести его, Бонч-Томашевский!

И так родился и стал театр „Дом интермедий“.

<���…> Борис Пронин умел действовать зажигающе, ошеломляюще даже и на знавших его склонность к преувеличениям. Он разъяснил не только нам, но и Мейерхольду, что Бонч-Томашевский женат на Мухиной, а „Мухины“ — фирма, известная на всю Москву. Мейерхольд поверил. <���…>

Зал был переделан, сцена была вынесена вперед, впервые в России сделан был просцениум с несколькими ступенями, и вместо рядов стульев расставлены были столики. Театр со столиками. То, что не удалось в „Лукоморье“, должно было осуществиться здесь.

Мейерхольд зажегся. На редкость удачный подбор труппы (в этот год был урожай на таланты в театральных школах) и энтузиазм Сапунова подогревали. И Мейерхольд поставил, может быть, лучший свой спектакль. К тому же он, как и мы, верил, что деньги у Бонча-Томашевского есть — на авансы хватило».

Сообщалось об участии А. Т. Аверченко, Б. И. Анисфельда, С. А. Ауслендера, Андрея Белого, Ю. Д. Беляева, А. А, Блока, В. Я. Брюсова, В. Г. Каратыгина, Ф. Ф. Коммиссаржевского, М. А. Кузмина, С. К. Маковского, П. П. Потемкина, А. М. Ремизова, Н. Н. Сапунова, С. Ю. Судейкина, А. Н. Толстого и др. (Биржевые ведомости. 1910. № 11958, 8 октября. Веч. вып. С. 5).

М. А. Кузмин был автором шедших в «Доме интермедий» пролога «Исправленный чудак», пасторали «Голландка Лиза», кроме того, он написал стихи к комедии Е. А. Зноско-Боровского «Обращенный принц», музыку к «Исправленному чудаку» и к комедии И. А. Крылова «Бешеная семья». В дивертисменте второго «цикла» спектаклей театра Б. Казароза исполняла «Детские песни» Кузмина. В третьем — готовилась к постановке его пьеса «Принц с мызы». См. упоминания «Дома интермедий» в дневнике М. А. Кузмина: Кузмин М. Дневник 1908–1915. С. 215–259.

Петр Петрович Потемкин (1886–1926) — поэт, драматург, участник журнала «Сатирикон». О «Доме интермедий» писал в 1916 г. в статье «Камерный театр: „Покрывало Пьеретты“» (Русское слово. 1916. № 231, 7 октября. С. 4). В 1920 г. эмигрировал. С 1924 г. — сотрудник парижской газеты «Последние новости», где незадолго до смерти опубликовал воспоминания о «Доме интермедий».

Н. Н. Сапунов оформил все постановки первого «цикла» театра.

Сотрудничество С. Ю. Судейкина в «Доме интермедий» началось со спектакля второго «цикла», когда художник создал декорации и костюмы к постановке «Обращенный принц» (см.: Коган Д. Сергей Юрьевич Судейкин: 1884–1946. М., 1974. С. 78–79).

Петр Александрович Альбов (?) — драматический актер. В 1904–1907 гг. учился на Драматических курсах императорского Санкт-Петербургского театрального училища.

Анна Федоровна Гейнц (1885?—1927) — драматическая актриса и актриса театров миниатюр.

Константин Эдуардович Гибшман (фон Гибшман, 1884–1942? 1944?) — драматический актер и актер театров-кабаре.

Ада (Алда) Адамовна Корвин (наст. фам. Юшкевич,?-1919) — драматическая актриса и танцовщица.

Елизавета Ивановна Тиме (1884–1968) — драматическая актриса.

Евгения Алексеевна Хованская (1887–1977) — актриса театров миниатюр.

Василий (Вилли) Августович Шпис фон Эшенбруг (псевд. В. Шаэ, 1872–1919) — музыкант, композитор, заведующий музыкальной частью «Дома интермедий», позднее — участник кабаре «Кривое зеркало», «Бродячая собака», «Привал комедиантов» и др.

Пролог «Исправленный чудак», текст и музыка М. А. Кузмина, художник Н. Н. Сапунов, инсценировка М. М. Бонча-Томашевского. См. воспоминания Потемкина:

В начале спектакля шел пролог, написанный М. Кузминым. Я уже забыл его содержание. В общем, он сводился к тому, что какой-то чудак англичанин или вообще чудак, сидевший среди публики, покупал у заезжего фокусника, демонстрировавшего своих кукол-автоматов, куклу Коломбины, которая потом оживала для того, чтобы играть пантомиму. Помню только последний куплет, певшийся актерами.

«Шарф Коломбины» («Der Schleier der Pierette») — пантомима А. Шницлера на музыку Э. Донаньи. В «Доме интермедий» она шла в инсценировке В. Э. Мейерхольда. Танцевальные номера в пантомиме, по свидетельству Мейерхольда, были поставлены первоначально А. Больмом для Е. Хованской, после ввода А. Гейнц — С. М. Надеждиным и В. И. Пресняковым ( Мейерхольд В. Э. Статьи, письма, речи, беседы. Ч. 1: 1891–1917. С. 233). Позднее, 18 апреля 1916 г., в петроградском кабаре «Привал комедиантов» Мейерхольдом была показана вторая сценическая редакция «Шарфа Коломбины» (худ. С. Ю. Судейкин). Потемкин вспоминал мейерхольдовскую постановку в «Доме интермедий»: «Впервые в России поставил он настоящую пантомиму — не балет, а настоящую пантомиму с драматическими актерами. „Шарф Коломбины“ называлась она и была сделана из „Покрывала Пьеретты“ Шницлера с музыкой Донаньи. Я говорю, сделана, потому что ничего общего с позднейшим спектаклем Таирова, поставившим „Покрывало Пьеретты“ по подлинному, не имела. Растянутая музыка Донаньи была на редкость удачно сведена, уменьшено количество действующих лиц, изменена эпоха, всей вещи вместо характера слащавого Бидермейера, был придан характер Комедиа дель Арте. Замечательно играл Пьеро — Альбов, сделала себе имя ролью Коломбины — Е. Хованская, превосходен был Арлекин-Голубев и незабываем в роли дирижера свадебного оркестра — Гибшман. Совершенно изумительны были декорации и костюмы, сделанные Н. Н. Сапуновым. Немногим, правда, удалось увидеть этот спектакль, но видевшие его помнят и до сих пор» ( Потемкин П. «Доктор Дапертутто»: (Из театральных воспоминаний)).