И. Родионов - Наше преступление

Но случилось совсѣмъ пе такъ, какъ рисовалъ себѣ Леонтій. Одна изъ двойняшекъ, именно племянница, всю СБОю короткую жизт прокричала отъ болей въ животикѣ, причиненныхъ жовками и прокислыми со-сками, которыми ее постоянно пичкали. Леонтій, безъ памяти полюбившій хилаго ребенка, по цѣлымъ но-чамъ бился съ нимъ, не спуская его съ рукъ. Дѣ-вочка покрылась струпьями и на четвертомъ мѣсяцѣ умерла на рукахъ дяди. Мужикъ горько ее оплакалъ, безъ душевной боли до сего времени не могь вспоми-нать о ней и все твердилъ, что выведетъ передъ су-домъ сумасшедшую сестру и съ однимъ ребенкомъ.

Но сегодня утромъ, собираясь въ городъ, онъ разду-малъ брать съ собою малютку-племянника изъ боязни простудить его или измаять голодомъ и оставилъ дома на попеченіи сестры Елены.

На господъ же вообще и на судъ въ частности Леонтій не переставалъ сердиться.

Судъ начался не сразу. Кромѣ того, Леонтію разъ-яснили, что ему не позволятъ вывести сестру передъ судьями, и хотя онъ среди дня подбодрялъ себя вы-пивкой, однако обличительно-боевое настроеніе его не-измѣнно падало и къ вечеру, когда хмѣль испарился, стало совсѣмъ вялымъ, сонливымъ. Подъ конецъ онъ только и думалъ: «Хошь бы поскорѣе... «отзвонилъ, да и съ колокольни долой». Правды все равно нигдѣ не сыщешь»

На вопросъ предсѣдательствующаго, онъ сперва съ запинками, потомъ, быстро овладѣвъ своимъ волнені-

емъ, очень складно и толково разсказалъ о встрѣчѣ съ Деминымъ наканунѣ дня Рождества Богородицы и все, что отъ этой встрѣчи произошло.

Предсѣдательствующій, выслушавъ показанія Ле-онтія, обратился къ товарищу прокурора съ вопросомъ: не имѣетъ ли онъ что спросить свидѣтеля?

— Не знаете ли, свидѣтель, не было ли какихъ-нибудь споровъ изъ-за земли между покойнымъ Ки-рильевымъ и семьей подсудимаго Степанова? — спро-силъ обвинитель.

Леонтій разсказалъ исто]Зію объ отобранной землѣ и подтвердилъ, что Кирильевъ былъ убитъ изъ мести за эту землю. 1• -

— Не имѣете ли вы что? — обратился предсѣда-тельствующій къ адвокату. *'

— Имѣю, — отвѣтилъ тотъ.

— Скажите, свидѣтель Галкинъ, вы сами лично слышали, какъ подсудимый Александръ Степановъ гро-зюгь Кирильеву?

— Я самъ не слыхалъ, потому никакихъ дѣловъ съ имъ не имѣю, а такъ въ народѣ говорятъ...

— Такъ въ народѣ говорятъ, — многозначительно протянулъ адвокатъ. — Гм... а скажите, свидѣтель, вы хорошо знаете Ивана Демияа?

— Ивана Демина?

— Ну да, Ивана Демина.

— Нѣтъ, я его мало знаю, потому какъ ёнъ изъ другой деревни и у насъ никакого касательства дружка къ дружкѣ не было...

•• — Ну все-таки, вѣроятно, настолько знакомы, что

знаете его семейное и хозяйственное положеніе?

— Какое же евоное хозяйственное положеніе?! Ни кола, ни двора, ни семейства, ни хозяйства, какъ есть бобыль. Одна слѣпая мать...

Адвокатъ остался доволенъ отвѣтомъ, но сохра-нялъ непроницаемый видъ.

— Такъ. Ну, а чѣмъ онъ занимается?

/

Лѳонтій пйнялъ по едйа слыш&0м:у движешю йй скамьяхъ и по выжидающему черезчуръ сдержанному выраженію лида адвоката, что въ чемъ-то промах-нулся и, смутно угадывая какой-то подвохъ, тотчасъ же внутренно съежился, замкнулся.

— Ничего этого намъ неизвѣстно, потому какъ жи-вемъ мы далеко дружка отъ дружки, — сказалъ онъ.

— Ну, а можетъ, слышали, — добивался адво-катъ, — что Деминъ не совсѣмъ того... не всѣ у него дома?

И адвокатъ, дружески подмигнувъ, жестомъ пока-залъ себѣ на лобъ.

Леонтій нахмурился. Онъ уже ясно понялъ, въ ка- . кую ловушку заманиваетъ его защитникъ.

— Иванъ Деминъ—не дуракъ, при всѣхъ своёхъ,—• сурово буркнулъ онъ. — А какъ живетъ? Што жъ? Про его никто худого не скажетъ. Енъ — не воръ, не уби вецъ, какъ другіе-прочіе.

Адвокатъ привсталъ и, пробормотавъ въ сторону предсѣдательствующаго: «болыне ничего не имѣю»,— сѣлъ на свое мѣсто.

Леонтій остался доволенъ собой отъ сознанія, что отбилъ опасный наскокъ со стороны хитраго адвоката.

IV.

Мѣсто Леонтія занялъ Рыжовъ. На его красивомъ, цыгановатомъ лицѣ съ черными бачками отъ висковъ до половины щекъ, съ черными усами и бритымъ, си-неватымъ подбородкомъ, выражалась полная растерян-ность, а вороватые, живые глаза безпокойно бѣгали по сторонамъ. Со времени убійства Ивана Рыжовъ чув-ствовалъ себя не совсѣмъ спокойно, потому что боялся мести со стороны выданныхъ товарищей и ихъ друзей и еще болыпе страшился суда.

Опытные люди срѳди рабочихъ того завода, на которомъ онъ постоянно работалъ, увѣряли его, что онъ ловко выскочилъ сухимъ изъ воды, мастерски потопивъ другихъ, и восхищались его смекалкой. Ры-жовъ никому не вѣрилъ. День и ночь его преслѣдо-вала боязливая мысль, что какъ-нибудь на судѣ выплы-ветъ наружу его виновность, и ему гіридется раздѣ-лить участь убійцъ.

На судѣ впачалѣ онъ окончательно потерялся. Его разсказъ о происшествіи получился совершенно безсвязный. Онъ путался, сбивался, противорѣчилъ самому себѣ, бродилъ ощупыо вокругъ да около, постоянно при этомъ наводимыМ предсѣдательствую-щимъ на нить повѣствованія. Кое-какъ Рыжовъ раз-сказалъ, какъ компанія парней пила водку въ го-родѣ у казенки, какъ поѣхали въ Шептилово и опять пили по дорогѣ; про кузницу и времяпровожденіе въ ней онъ совсѣмъ умолчалъ. <

Тутъ свидѣтель солгалъ, заявивъ, что Иванъ Кириль-евъ остался въ предмѣстьѣ у казенки и потомъ будто бы догналъ парней уже на Хлябинской горѣ; солгалъ онъ это потому, что такъ посовѣтовали ему показать опытные товарищи-рабочіе. Дальше онъ разсказалъ, какъ ѣхалъ съ Ларіоновымъ на задней телѣгѣ, а трое подсудимыхъ на передней. Кирильевъ догналъ ихъ на Хлябинской горѣ и, пройдя мимо нихъ, направился къ передней телѣгѣ.' Тамъ между нимъ и ѣхавшими пар-нямп произошла ссора, и они его убили. Какъ, чѣмъ и за что его убили, ни предсѣдательствующій, ни това-рищъ прокурора такъ и не добились отъ Рыжова.

— Скаяште, свидѣтель,—спросилъ товарищъ проку-рора, — не грозились ли подсудимые во время выпивки избить Кирильева?

— Нѣтъ, ни^его этого не слыхалъ, — солгалъ Ры-жовъ.

— Можетъ быть, они бранились съ Кирильевымъ?

— Нѣтъ, не бранились...

— А не упрекалъ ли подсудимый Степановъ Кири-льева за отобранную землю?

— Нѣтъ.

— Ну, а Кирильевъ не ругалъ ли кого-нибудь изъ подсудимыхъ?

Рыжовъ переступилъ съ ноги па йогу и угнулъ голову .

— Всѳго было... потому какъ всѣ выпивши были... нерѣшитольно проронилъ онъ.

— То есть что? — быстро спросилъ обвинитель. — Значитъ, Кирильевъ ихъ ругалъ, а они что же? мол-чали?

— И они его... ругали...

— И подносили къ лицу кулаки?

— Да, подносили...

— Кто же именно подносилъ? Или всѣ?

— Да всѣ... — сознался Рыжовъ, но тотчасъ же спохватрлся. — Они ему подносили, а ёнъ имъ... не разберешь... Всѣ выпивши...