Роберт Силверберг - Валентин Понтифекс

Верховная жрица Амбаргарда, рослая, осанистая женщина с колючим взглядом и ослепительными белыми волосами, ожидала Коронала у калитки храма. В то время, как восхищенные служки смотрели на него во все глаза, она произнесла краткую и теплую приветственную речь – сказала, что он первый Коронал, который посетил храм после Лорда Тивераса во время его второй процессии – и повела через сад. Вскоре в поле зрения появился сам храм: длинное невысокое строение из светлого камня, без всяких украшений, даже суровое на вид, расположенное в обширном парке, величественном в своей простоте и очаровании. Западный фасад, обращенный в сторону моря, полумесяцем огибал выступ утеса, а разнесенные под острыми углами крылья были направлены на восток.

По просторной галерее Валентин прошел в небольшой портик, казавшийся продолжением края утеса. Здесь он постоял немного, храня молчание, в то время как Карабелла и верховная жрица находились рядом, а Слит с Тунигорном немного поодаль. Здесь было восхитительно тихо: до Коронала не доносился ни один звук, кроме, разве что, пения прохладного ветерка, без передышки задувавшего с северо-запада, и легкого шелеста, сопровождавшего колыхание алого плаща Карабеллы. Он смотрел вниз на Алайсор. Огромный морской порт раскинулся у подножия утеса подобно гигантскому раскрытому вееру, протянувшись так далеко на север и юг, что границ его не было видно. Колоссальные проспекты темными спицами пересекали город из конца в конец, сходясь у отдаленного, еле различимого кольца обширных бульваров, где вздымались к небу шесть остроконечных обелисков: то была гробница Лорда Стиамота, победителя метаморфов. А дальше виднелось только окутанное низкой дымкой темно-зеленое море.

– Пойдемте, мой лорд, – сказала Амбаргарда. – Последний свет дня уходит. Позвольте показать вам ваши покои.

Этой ночью он будет спать один в келейке рядом с молельной. Ему не придется ни есть, ни пить ничего, кроме вина толкователей снов, которое раскроет его душу перед Леди. Когда Амбаргарда ушла, он повернулся к Карабелле и сказал:

– Я не забыл о своем обещании, любимая.

– Я знаю. Ах, Валентин, я молю только об одном: чтобы она велела тебе вернуться на Гору!

– А ты подчинишься, если она велит что-нибудь другое?

– Как я могу не подчиниться любому твоему решению? Ты Коронал. Но я молюсь, чтобы она посоветовала тебе вернуться. Хороших сновидений, Валентин.

– Хороших сновидений, Карабелла.

Она ушла. Он постоял немного у окна, наблюдая, как темнота поглощает берег и море. Где-то к западу, далеко за горизонтом, лежит Остров Снов, владение его матери, где обитает милосердная и благословенная Леди, которая принесла мудрость в заждавшийся мир. Валентин пристально смотрел в сторону моря, разыскивая среди туманов и сгущающейся тьмы – как будто достаточно было лишь всмотреться, чтобы увидеть – сверкающие белые меловые уступы, на которых покоился остров.

Раздевшись, он лег на простую койку, составлявшую единственный предмет обстановки в комнате, и поднял кубок, наполненный темно-красным сонным вином. Он сделал большой глоток густой сладкой жидкости, потом еще один, откинулся на спину, ввел себя в транс, при котором душа открывается навстречу посылам извне, и стал дожидаться сна.

– Приди ко мне, матушка. Это Валентин.

Дремота опустилась на него, и он впал в забытье.

– Матушка…

– Леди…

– Матушка…

Худые долговязые фигуры вырывались из отверстий в земле и штопором ввинчивались в небесную высь. На стволах деревьев появлялись руки, и валуны открывали желтые глаза, а у рек вырастали волосы. Он наблюдал и ждал, все глубже и глубже погружаясь в царство снов, шаг за шагом приближая свою душу к Леди.

И вот он видит ее, сидящей у восьмиугольного бассейна в своих чертогах из прекрасного белого камня во Внутреннем Храме Острова. Она наклонилась вперед, как бы разглядывая свое отражение. Он подплыл к ней и завис прямо у нее за спиной, взглянул вниз и увидел в воде знакомое лицо: темные блестящие волосы, пухлые губы, теплые любящие глаза, неизменный цветок за ухом, серебряная повязка на лбу.

– Матушка? – тихо окликнул он. – Это Валентин.

Она повернулась к нему. Но лицо, которое предстало его взору, было лицом незнакомки: бледное, изможденное, хмурое, удивленное.

– Кто ты? – прошептал он.

– Но ведь ты знаешь меня! Я Леди Острова!

– Нет… Нет…

– И все-таки это я.

– Нет.

– Зачем ты пришел ко мне? Тебе не следовало приходить, потому что ты Понтифекс, и скорее мне пристало искать тебя, а не наоборот.

– Понтифекс? Ты хотела сказать, Коронал.

– Ах, я так сказала? Тогда я ошиблась.

– А моя матушка? Где она?

– Это я, Валентин.

И действительно, изможденное бледное лицо оказалось всего лишь маской, которая становилась все тоньше, пока не отпала, как лоскут старой кожи, чтобы открыть восхитительную улыбку его матери, ее навевающие умиротворение глаза. Но и они, в свою очередь, исчезли, и показалось истинное лицо Леди: она плакала. Он потянулся к ней, и его руки прошли сквозь нее, и он обнаружил, что остался один. Больше в ту ночь она не возвращалась, хоть он и разыскивал ее из видения в видение, бродил в плоскостях столь пугающих, что с радостью вернулся бы, если бы мог; в конце концов он оставил поиски и погрузился в глубокий сон без всяких сновидений.

Когда он проснулся, утро было уже в разгаре. Совершив омовение, он вышел из комнаты и обнаружил у входа Карабеллу: осунувшаяся с покрасневшими глазами, она, похоже, вовсе не спала.

– Что скажет мой лорд? – сразу же спросила она.

– Я ничего не смог узнать. Мои сновидения оказались пустыми, а Леди не стала со мной разговаривать.

– Ах, любимый, как жаль!

– Сегодня я попытаюсь еще раз. Возможно, я перелил себе сонного вина или недолил его. Верховная жрица даст мне совет. Ты что-нибудь ела, Карабелла?

– Давно. Но я позавтракаю с тобой, если хочешь. Слит хочет тебя видеть.

Ночью пришло какое-то срочное сообщение, и он все рвался к тебе, но я не пустила.

– Что за сообщение?

– Он мне ничего не сказал. Послать за ним прямо сейчас?

Валентин кивнул.

– Я подожду там, – сказал он, показывая на выходящий к морю портик.

Слит привел с собой какого-то незнакомца: худощавого гладкокожего человека с вытянутым лицом, широким лбом и угрюмым взглядом. Тот торопливо сделал знак звездного огня и уставился на Валентина так, будто Коронал был каким-то инопланетным существом.

– Ваша светлость, это И-Уулисаан, который ночью прибыл с Цимроеля.

– Необычное имя, – заметил Валентин.

– Наш род носит его уже много поколений, мой лорд. Я имею отношение к сельскохозяйственному управлению в Ни-мойе и прибыл к вам с дурными вестями с Цимроеля.