О. Хлевнюк - Политбюро. Механизмы политической власти в 30-е годы

Основным событиям и проблемам каждого из выделенных периодов посвящена определённая литература. Те её аспекты, которые касаются механизмов политической власти и деятельности Политбюро, рассматриваются в соответствующих разделах книги.

Проведённое исследование прежде всего ещё раз подтвердило известный факт, что роль Политбюро как коллективного органа власти на протяжении советской истории менялась в зависимости от того, каким было соотношение: вождь — «рядовые» члены Политбюро. Моменты борьбы между лидерами партии, делившими ленинское наследие, были «звёздными часами» Политбюро. От поддержки большинства в Политбюро зависела судьба вождя, который, укрепившись у власти, в полной мере отплачивал своим соратникам за перенесённые «унижения» (необходимость считаться с их позицией, уговаривать, объяснять, задабривать) и делал всё для того, чтобы избавиться от влиятельного окружения в будущем. На протяжении 30-х годов происходило уверенное укрепление единоличной власти Сталина за счёт ограничения влияния Политбюро. Высшей точки этот процесс достиг после завершения «большого террора».

За годы правления коммунистической партии в ней постоянно возникали течения и группировки, противостоявшие «генеральной линии», предлагавшие свои методы реформирования системы. Однако реальную политическую силу эти течения приобретали только в том случае, если имели сторонников в Политбюро. Благодаря инициативе высших руководителей страны начался переход к нэпу, а затем была предпринята попытка его углубления. В Политбюро оформилась группа «десталинизаторов» 50-60-х годов. Из Политбюро, наконец, вышла «перестройка». Как и когда складывались такие «реформаторские» группы, какие иные варианты преобразований или контрпреобразований вызревали в Политбюро — эти проблемы, с учётом того, сколь значительную роль в советской истории играли «вождизм» и «революции сверху», вызывают повышенный интерес.

Что касается 30-х годов, то в литературе широко распространено мнение, что в Политбюро в этот период противоборствовали две группировки — «радикалов» и «умеренных». Истоки этой версии уходят в 30-е годы. Уже в то время в зарубежной печати появлялись сведения о противоречиях в сталинском руководстве, о столкновениях сторонников жёсткого и более мягкого курса. Эти противоречивые политические слухи распространялись прежде всего в силу закрытости советского общества, отсутствия какой-либо информации о реальном положении дел в советских правящих кругах.

Подробный и подкреплённый конкретными примерами рассказ о борьбе в Политбюро между «умеренными» и «радикалами» впервые был опубликован в журнале «Социалистический вестник» под названием «Как подготовлялся московский процесс (Из письма старого большевика)» [5] Социалистический вестник. 1936. № 23/24. С. 20–23; 1937. № 1/2. С. 17–24. . Материал этот был анонимным. Редакционное примечание к публикации лишь сообщало, что письмо якобы получено от некоего старого большевика. Позднее известный историк Б.И. Николаевский признался, что автором статьи был именно он, и что некоторые факты для её написания он якобы получил от Н.И. Бухарина, с которым встречался в 1936 г. на Западе. В статье приводились действительно сенсационные данные о ситуации в Политбюро и обстоятельствах подготовки первого «большого московского процесса» — суда над Каменевым и Зиновьевым в августе 1936 г. Николаевский утверждал, что в 30-е годы в Политбюро за влияние на Сталина боролись две группировки — сторонники умеренной политики, постепенного ослабления террора и примирения в партии и обществе, и их противники. Лидером первых был назван С.М. Киров, которого, по утверждению Николаевского, активно поддерживал влиятельный советский писатель М. Горький. Во главе сопротивления умеренной линии, как утверждалось в статье, стояли Каганович и Ежов, одержавшие победу после смерти Кирова.

Не все историки с доверием отнеслись к информации Николаевского, а в последние годы вдова Н.И. Бухарина А.М. Ларина, получив возможность опубликовать свои мемуары, категорически заявила, что свидетельства Николаевского фальшивы, что никакой информации Николаевскому Бухарин не давал [6] Ларина (Бухарина) А.М. Незабываемое. М., 1989. С. 243–286. . Утверждения Лариной были оспорены; ряд историков привели аргументы в пользу того, что откровенные разговоры Бухарина и Николаевского — факт вполне вероятный [7] Liebich А. «I am the Last» — Memoires of Bukharin in Paris // Slavic Review. Vol. 51. № 4 (winter 1992). P. 767–778; Фельштинский Ю.Г. Разговоры с Бухариным. Комментарий к воспоминаниям А.М. Лариной (Бухариной) «Незабываемое» с приложениями. М., 1993. . Однако независимо от исхода этой полемики, информация, приведённая в «Социалистическом вестнике», широко используется в научной литературе и учебниках как достоверная. Сама же концепция противостояния в Политбюро двух группировок в разных вариациях неоднократно разрабатывалась в литературе, и, в настоящее время, преобладает в исследованиях по политической истории 30-х гг.

В качестве основы этой концепции многие историки изучают проблему взаимоотношений Сталина и Кирова. Обстоятельства убийства Кирова, а также некоторые другие свидетельства позволяют им утверждать, что Киров придерживался собственной политической линии и был лидером группы «умеренных» в Политбюро [8] Наиболее развёрнутое обоснование этой точки зрения см.: Conquest R. Stalin and the Kirov Murder. New York, 1989. . Оппоненты этой версии, отказывая Кирову в праве считаться сколько-нибудь самостоятельным политиком, нередко, тем не менее, также придерживаются концепции разделения Политбюро на «фракции». Просто лидерами «умеренных» они считают других представителей Политбюро (например, Жданова, Орджоникидзе) [9] Getty J.A. Origins of the Great Purges. The Soviet Communist Party Reconsidered, 1933–1938. Cambridge University Press, 1985. . Соответственно оспаривается причастность Сталина к убийству Кирова [10] Наиболее полный разбор документов об обстоятельствах убийства Кирова см.: Кирилина А. Рикошет, или сколько человек было убито выстрелом в Смольном. СПб., 1993. .