Коллектив авторов - Новые идеи в философии. Сборник номер 4

Но мы получили и выработали это общее понятие истины и действительности только из знакомого нам данного, из пространственно-временного, видимого и осязаемого и только путем абстракции от этих определений. И если бы мы действительно упорно придерживались этой абстракции, то понятие истины и действительности было бы лишено значения, так как множество разнообразных причинных связей, в которых и заключается вся суть, например, зависимость между подлинным родом и видом, связи при перемене места и т. п. исчезли бы при этом. Следовательно, имеющая ценность теория познания и логика должна обрисовать действительно или объективно данное в отличие от субъективно данного, т. е. не может обойтись без упоминания и рассмотрения всего содержания индивидуального сознания, в котором нужно обособить объективно данное от субъективного. Мало того, она при этом не может игнорировать процесс воспринимания и мышления. Понятие истинного познания всегда сохраняет связь с процессом своего образования; всегда появляются и исчезают только единичные восприятия, возникают единичные воспоминания то об одном, то о другом, возникают отдельные образы фантазии, понемногу доходят до сознания в разнообразной постепенности тожества и различия, которые сначала совершенно упускаются из виду, а затем устанавливаются все в большем и большем количестве; тоже повторяется и с причинными зависимостями, как потому, что обнаруживаются новые виды связи, так и потому, что все больше и больше элементов данного подводится нами под знакомые виды связи.

Нет никого, кто бы не относил этих факторов временного процесса мышления и познания каждого отдельного человека к психологии, никто не сомневается, что они относятся к индивидуальности, составляют именно то, чем отличаются друг от друга отдельные Я, и все-таки понятие истины и действительности, логические определения, принудительность, с которой навязываются умозаключения, все это вытекает не из индивидуального, как такового, не из того, чем индивидуумы отличаются друг от друга, но из того, в чем они совпадают, т. е. все это вытекает из лежащего в основании их всех подлинного родового начала, одного и того же для всех сознания вообще; и только благодаря этому сознанию вообще эта истина и действительность есть одна и та же для всех. Это разделение в понятии ясно и неизбежно, и если психология есть наука не о содержании индивидуального сознания в его целом, а только о том, что в этом сознании относится к индивидуальности и ее составляет, к чему подходит и традиционное значение термина, то из нее, т. е. из психологии никогда нельзя развить нормы мышления и понятия объективной истины и действительности. Но, конечно, из условий развития индивидуального сознания должно или должно было бы быть ясным, чтó и почему каждый должен думать так, как он думает. Психологический характер имеет та закономерность, на основании которой становится понятным, почему у ребенка сформировывается такое, а не иное представление о мире и его процессах, если доставлять ему те, а не иные впечатления, если у него появляются при определенных обстоятельствах те, а не другие воспоминания и продукты фантазии, и сообразно с этим его внимание привлекается теми, а не другими вещами. Как известно, можно было бы привести еще больше факторов, чем мы только что указали, но их перечисление было бы здесь неуместно. Но каковы бы ни были эти факторы и сколько бы их ни было, из них всех с очевидностью вытекает, что законы индивидуального развития помогают нам понять, почему картина мира каждого отдельного человека представляет всегда различную, индивидуально ограниченную часть объективной действительности, почему человек видит в вещах всегда одни стороны и никогда не видит других, почему он одно удерживает в сознании и поддается его влиянию, другое же совершенно упускает из виду или тотчас забывает, почему, дальше, его мнения и взгляды на вещи, на людей и, наконец, на самого себя всегда не вполне соответствуют действительности, окрашивают, преобразовывают, изменяют и искажают ее индивидуально различным образом.

Из только что сказанного теперь также ясно видно, что всякое изложение психологии предполагает объективную истину и действительность, понятие которой устанавливают теория познания и логика. Чтобы установить законы воздействия и реагирования, требуется уже объективное нечто, которое впервые вызывает в субъекте впечатление; следовательно, для установления этих влияний это нечто должно мыслиться, как независимое от индивидуумов. Вещи с их качествами, события, тождественные и различные, соединенные бесчисленными причинными связями и сознавание их в суждении – вот те естественные рамки, внутри которых совершаются эти психологические явления. Из ассоциации и апперцепции никогда не получается такое образование, как вещь с качествами, тожество иди причинность.

Если избрать не бесплодные буквенные символы, то примеры к учениям об ассоциации и воспроизведении, фантазии и апперцепции могут быть заимствованы только из знакомого нам мира вещей с качествами и мира событий; только эти примеры могут быть понятны. Психология не есть учение о своеобразном единстве понятия, суждения, умозаключения; она не учит тому, что такое субъект или предикат; психология только указывает, о каком из возможных предикатов, пригодных для отнесения к субъекту, думает отдельный человек, какое из одинаково возможных суждений приходит ему в голову, какие тожества и различия привлекают его внимание и принуждают к соединению в умозаключения.

Средствами психологии не только нельзя установить, что такое субъект, так как это дело теории познания и логики, но и то, что такое объект, действие, способность, задаток.

Итак, предмет исследования психологии всегда есть какое-либо определение общего родового начала, лежащего в основании. Трудности, которые вследствие этого могут возникнуть для изложения, не так велики, как это может показаться после сказанного, так как факты психологии, как известно, настолько знакомы и обыденному сознанию до всякой философской теории, что они могут быть предполагаемы в теории познания и логике. Их психологического объяснения или точного определения здесь и не требуется, нужно только знакомство с ними.

И наоборот, для изложения психологии нужно только знакомство с фактами известными из индивидуального сознания, именно с тем, что мы мыслим, рассуждаем, делаем умозаключения, и при этом предполагаем единую истину и действительность. Этой предпосылкой в большинстве случаев можно удовлетвориться в известных пределах, если даже логическая теория еще незнакома нам. Конечно, научное рассмотрение этих предпосылок сообщит и психологической теории большую точность и устойчивость; прежде всего оно выяснит такие понятия, как субъект и объект, действие, способность, задаток и т. п. Таким образом, согласно prima philosophia, которая находит единственно подлинное бытие в индивидуальном сознании, теория познания и логика должны предшествовать психологии.