Эрих Баслей - Метод Вильяма Д. Харта. Почти доктор

Дни стали мелькать, словно фонари в тоннеле, когда мчишься через него на высокой скорости. К Вильяму начали записывать всех подряд. Он не задумывался почему. Просто принимал всех, кому нужна была помощь. Порой приходилось проводить терапию для трех-четырех пациентов за один день. Но ничего действительно сложного у них не выявлялось. Минут тридцать-сорок – и они могли идти домой.

В таком ритме прошел целый месяц. Можно сказать, что весна вызвала у всех людей одновременно какие-то недомогания. Тем не менее через четыре недели поток пациентов резко сократился, по крайней мере тех, кто был записан к Харту. У Вильяма вновь появилось свободное время, которое он распределял между своими увлечениями.

В один из выходных дней Харта, рисовавшего в своей потайной комнате, заставил отвлечься телефонный звонок.

– Мистер Харт? – из трубки послышался обеспокоенный голос Сидни.

– Да-да, Сидни. Что-то случилось?

– У нас тут тяжелый случай, требующий вашего участия. Сможете принять?

– Конечно, пусть проходят, – произнес Вильям мягким голосом.

«Наверное, что-то и впрямь серьезное», – подумал Харт. Такой взволнованной Сидни ему еще слышать не доводилось, тем более в выходной день.

Минут через пятнадцать к Вильяму зашла медсестра вместе с юной особой лет двадцати в смирительной рубашке, в некоторых местах которой виднелись капли крови. Кроме этого, ее шею «украшал» специальный защитный воротник, плюс что-то вроде скобок торчало изо рта.

– Вот, мистер Харт, Сидни передала вам анкету, – медсестра протянула несколько листков бумаги, заполненных от руки. – Еле сумели удержать родителей этой девушки, чтобы они не мешали вам тут.

– Хорошо, спасибо большое. Как только я закончу осмотр пациентки, сообщу сразу Сидни, – сказал Вильям вслед уходившей работнице.

– Я передам, – донеслось уже из-за закрывавшейся двери.

Вильям пробежал взглядом только что сформированное личное дело. Кэтрин Гилен, 19 лет от роду, сегодня с утра чуть не откусила себе палец прямо у родителей на глазах. Им еле удалось вытащить его, весь в крови, изо рта обезумевшей дочери. После длительной борьбы Кэтрин впилась зубами в нижнюю губу и прокусила ее насквозь. Родители не нашли другого выхода, как позвонить в лечебницу и в срочном порядке привести дочь на осмотр. По нижней губе девушки, на которую было наложено несколько швов, можно было сказать, что служба реагирования приехала вовремя. Но вот только имело ли смысл проводить сеанс? В пациентку явно была введена доза успокоительного препарата, так как она еле держалась, чтобы не уснуть. А это значит, что терапия не даст нужного результата, но Вильям решил все же попробовать.

Харт сосредоточился на впадавшей в сон Кэтрин и через несколько секунд попал в кромешную темноту. «Мда… – подумал Вильям, – в бессознательном ни одного светлого пятна. Видимо, девушка впервые столкнулась с такой дозой успокоительного».

Вильям закончил сеанс, который, как и предполагалось, не принес никаких результатов, и сообщил Сидни, что терапию следует перенести на время, когда закончится действие препаратов. Исходя из личного дела, приступ у девушки был первым, и это осмотр как раз подтвердил. Вряд ли ей ввели большую дозу успокоительного, но этого хватило, чтобы полностью затмить бессознательное Кэтрин, что говорило о том, что она не принимала таблеток или прочих средств с подобным эффектом и родители ее ими не пичкали, иначе наблюдался бы хоть какой-то просвет. Но все было во мраке. Значит, родители не обманывали и не тянули с ситуацией до последнего. Вот какой напрашивался вывод.

В дверь вошла медсестра с креслом-каталкой, взятым с собой по просьбе Харта, так как мисс Гилен вряд ли смогла бы самостоятельно идти. Когда Вильям остался один, он начал предполагать, что именно могло быть у его новой пациентки: самоистязание или, может быть, самоедство. Он смотрел на нарисованный водопад, пытаясь составить хоть какую-то гипотезу, с чем ему предстояло столкнуться.

Как и ожидалось, Кэтрин не пришла в себя от действия препарата в тот же день. Следующая встреча состоялась только утром на завтра. После того как медсестра покинула кабинет, Харт незамедлительно приступил к исследованию внутреннего мира девушки.

На этот раз Вильям попал в нечто, напоминавшее гостиничный номер. Здесь отсутствовала кухня, зал, ничего не было, кроме ванной и спальни. Все прибрано, ухожено, в светло-оранжевых и бледно-желтых тонах. Однако почти ничего, что могло быть отнесено к самой Кэтрин, найти не удавалось: ни фотографий, ни каких-то вещей из детства. На покрывале, застилающем кровать, был искусно выткан аквариум с рыбами. Это единственное, что выделялось из общей массы и действительно могло относиться непосредственно к пациентке.

Здесь явно находилось не все, и Харт решил открыть дверь из номера. Он увидел длинный коридор со множеством таких же дверей. Вильяму не надо было долго думать над тем, что к чему. Бессознательное мисс Гилен не ограничивалось одним номером, оно включало в себя весь отель или очень похожую на него постройку. Здание имело четыре этажа, на каждом было около двадцати номеров. Когда Харт закончил осмотр всех комнат на первом этаже, у него уже сформировалось некоторое представление о том, как была устроена работа подсознания мисс Гилен. Судя по всему, непостоянство являлось отличительной чертой ее натуры. Ее мнение могло легко измениться, и она бы этого даже не заметила. В некоторых номерах свет отсутствовал, а другие напоминали уютные однокомнатные квартиры, не вписываясь в общую картину. Кэтрин могла сосредотачиваться на любой из комнат или даже на нескольких сразу, а когда они ей надоедали, она просто создавала новые.

На последнем этаже несколько дверей были закутаны в полиэтилен. Номера за ними находились на стадии ремонта. Голые стены, кое-где был выровнен и замазан потолок. В общем, они еще готовились к сдаче.

Обычно к восемнадцати годам процесс формирования бессознательного у человека заканчивается, то есть никакие комнаты уже не добавляются. Дальше просто меняется интерьер, положение предметов и их размеры. Но в случае с Кэтрин все было несколько иначе. Ее внутренний мир подобрал самую подходящую форму подсознания для такого человека, как она, – отель. И мисс Гилен не прекращала создавать в нем все новые номера. Подобный процесс, конечно, не привел бы к раздвоению личности, но расслоение было налицо. Кэтрин, скорее всего, было сложно понять, кто же она на самом деле, если ее вообще занимал этот вопрос. Что касалось окружающих, разобраться в личности мисс Гилен они в принципе не могли, потому как в ее отеле находились комнаты, которые были полной противоположностью друг друга. Если вчера, к примеру, ей нравились походы в театр, то сегодня она могла их ненавидеть и любить концерты тяжелого рока.