Юрий Емельянов - Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха

Геббельс записал в своем дневнике: «Фюрер очень зол из-за поведения Паулюса… Он намерен после войны предать Паулюса вместе с его генералами военному трибуналу, так как тот отказался выполнить приказ сражаться до последнего патрона».

В Германии был объявлен трехдневный траур по погибшим. Типпельскирх писал, что катастрофа под Сталинградом «потрясла немецкую армию и немецкий народ… Там произошло нечто непостижимое, не пережитое с 1806 года – гибель окруженной противником армии». Генерал Бутлар считал, что под Сталинградом в плен было взято «около 90 тысяч человек (около 34 тысяч раненых были эвакуированы из окружения на самолетах, свыше 100 тысяч погибли в бою либо умерли от болезней, многие покончили жизнь самоубийством, чтобы избежать плена). Германия не просто проиграла битву и потеряла испытанную в боях армию, она потеряла ту славу, которую она приобрела в начале войны и которая уже начала меркнуть в боях под Москвой зимой 1941 года. Это была потеря, которая в самом скором времени должна была исключительно отрицательно повлиять на весь ход войны и в первую очередь поколебать внешнеполитические позиции Германии».

По оценке Г. К. Жукова, «общие потери вражеских войск в районе Дона, Волги, Сталинграда составили около 1,5 миллиона человек, до 3500 танков, и штурмовых орудий, 12 тысяч орудий и минометов. Такие потери сил и средств катастрофически отразились на общей стратегической обстановке и до основания потрясли всю военную машину гитлеровской Германии».

Разгром немецко-фашистских войск под Сталинградом и начало наступления Красной Армии заставили Гитлера вернуть из опалы Гудериана. 20 февраля 1943 г. Гудериан прибыл в Винницу, в ставку Гитлера. Когда генерал вошел к Гитлеру, то увидел свои книги о танках на письменном столе.

Гитлер заявил генералу: «В 1941 г. наши пути разошлись. В то время между нами имели место недоразумения, о чем я очень сожалею. Вы мне нужны». Гудериан охотно принял предложение Гитлера стать генерал-инспектором бронетанковых войск. Гитлер задумал сделать ставку на новые танки рейха, которые должны были нанести сокрушительный удар по Красной Армии и вернуть Германии инициативу в войне.

В то же время поражение под Сталинградом привело к росту недовольства военных Гитлером. По воспоминаниям Шпеера, во время его беседы с Гудерианом и Цейтцлером неожиданно разговор зашел о том, что Гитлер берет на себя руководство армии, но не осуществляет его. Оба военачальника говорили о том, что Гитлер смещает и назначает генералов, которых толком не знает. Гудериан подчеркивал, что Гитлер не вмешивается в кадровые дела военно-морского флота и военно-воздушных сил, но постоянно наказывает армию. Все трое участников беседы были единодушны в одном: надо назначить нового командующего сухопутной армии. Однако попытки Гудериана, Шпеера, а также фельдмаршалов фон Клюге и фон Манштейна завести разговор на эту тему с Гитлером быстро прерывались последним.

Тогда фельдмаршалы Манштейн и Клюге направились в ставку Гитлера в Растенбург, чтобы потребовать передачи в их руки ведение операций на Восточном фронте. Хотя слухи об их намерении широко распространились и об их планах Геринг говорил Геббельсу 2 марта 1943 г., решимость генералов испарилась в ставке Гитлера и там они лишь подтвердили свою верность фюреру.

И все же настроения среди военачальников Германии вызывали тревогу среди вождей нацистского рейха. Судя по записям Геббельса, 2 марта 1943 г. «Геринг очень сурово осуждал генштаб. Он особенно настроен против Йодля, который, по словам Геринга, начал распространять анекдоты о фюрере… Геринг считает, что методы работы генштаба совершенно порочны… Геринг считает, что лишь генерал Шмундт является единственным честным лицом в генштабе, внушающим доверие. Остальные генералы, включая тех, что находятся на фронте, пользуются сложившейся обстановкой для того, чтобы создать трудности для фюрера». Геббельс поддержал Геринга, заметив: «Надо быть начеку в отношении генералов старого вермахта и рейхсвера… Они стараются настроить нас друг против друга».

В это время активизировались военные заговорщики. Гёрдлер провел беседу с Гудерианом, пытаясь вовлечь его в заговор, но тот ответил отказом на это предложение. Более того, в ходе беседы Гудериан призывал Гёрдлера отказаться от своих намерений. Правда, Гудериан не выдал Гёрдлера.

На март 1943 г. было намечено осуществление операции «Вспышка», предусматривавшее осуществление военного переворота и убийство Гитлера, Геринга и Гиммлера. Одновременно предпринимались попытки договориться с западными державами о «почетном мире». С этой целью начались переговоры между представителями военных заговорщиков с Алленом Даллесом, который, находясь в Швейцарии, с ноября 1942 г. возглавлял Бюро стратегических служб США (в последующем ЦРУ).

13 марта, когда Гитлер возвращался из Смоленска в Растенбург, на борт самолета была подложена бомба. Заговорщики ждали, что летчики истребителей, сопровождавших самолет с Гитлером, скоро сообщат о взрыве, который должен был произойти над Минском. Однако бомба не взорвалась.

Было решено убить Гитлера, а также сопровождавших его Гиммлера, Геринга и Кейтеля 21 марта во время церемонии в день поминовения героев войн. Полковник фон Герсдорф вызвался взорвать себя, чтобы уничтожить Гитлера и других руководителей рейха. Однако бомба могла взорваться лишь через 10 минут после введения механизма в действие. В последнюю минуту Герсдорф узнал, что на церемонию будет отведено 8 минут. Неудача заговорщиков не остановила ни их попыток совершить теракт, ни их контактов с западными разведками.

Тем временем Гитлер продолжал разработку плана реванша за поражения на советско-германском фронте. 15 апреля 1943 года Гитлер подписал оперативный приказ № 6, в котором были изложены задачи войск в наступательной операции «Цитадель». План германского командования предусматривал нанесение ударов на Курск с севера из района Орла и с юга из района Белгорода. Посредством обходного движения групп армий «Центр» и «Юг» предполагалось в течение 4 дней достичь Курска и окружить советские войска, расположенные на выступе фронта, получившего название «Курская дуга». Германский историк Гёрлиц пояснял, что затем «можно было думать, что делать – повернуть ли на север, на Москву, или уготовить русской армии на юге перед Донцом и линией по Миусу новые «Канны». 18 апреля Манштейн направил Гитлеру письмо, в котором подчеркивал: «Теперь надо бросить все силы для достижения успеха операции «Цитадель»… Победа под Курском возместит нам временные неудачи на других участках фронта».