Юрий Емельянов - Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха

Гудериан отмечал, что план, разработанный Цейтцлером, предусматривал «при помощи двойного флангового охвата уничтожить ряд русских дивизий под Курском… Начальник генерального штаба хотел применением новых танков «тигр» и «пантера», которые должны были, по его мнению, принести решающий успех, снова захватить инициативу в свои руки».

В ходе совещаний с участием Гитлера, проведенных 3–4 мая 1943 г., Гудериан, по его словам, «заявил, что наступление бесцельно; наши только что подтянутые на Восточный фронт свежие силы при наступлении по плану начальника штаба будут снова разбиты, ибо мы наверняка понесем тяжелые потери в танках. Мы не в состоянии еще раз пополнить Восточный фронт свежими силами в течение 1943 г. …Кроме того, я указал, что у танка «пантера», на который начальник генерального штаба сухопутных войск возлагал большие надежды, обнаружено много недостатков, свойственных каждой новой конструкции, и что трудно надеяться на их устранение до начала наступления». Министр вооружений Альберт Шпеер поддержал Гудериана. Однако, по словам генерала, «только мы двое были единственными участниками этого совещания, которые на предложение Цейтцлера ясно ответили «нет». Гитлер, который еще не был полностью убежден сторонниками наступления, так и не пришел в этот день к окончательному решению».

И все же, в конечном счете, Гитлер дал «добро» на развертывание операции «Цитадель». По словам Типпельскирха, «наступление, предпринятое 5 июля обеими немецкими армиями одновременно с севера и юга, несмотря на использование всех сил и мощную поддержку с воздуха, не принесло желаемого результата». А уже через неделю началось наступление советских войск.

По словам маршала А. М. Василевского, «почти двухмесячная Курская битва завершилась убедительной победой Советских Вооруженных Сил». По оценке Г. К. Жукова, «общие потери вражеских войск за это время составили более 500 тысяч человек, около 1500 танков, в том числе большое количество «тигров», «пантер», 3 тысячи орудий и большое количество самолетов. Эти потери фашистское руководство уже не могло восполнить никакими тотальными мероприятиями».

Гудериан констатировал: «В результате провала наступления «Цитадель» мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя. Их своевременное восстановление для ведения оборонительных действий на Восточном фронте, а также для организации обороны на западе на случай десанта, который союзники грозились высадить следующей весной, было поставлено под вопрос. Само собой разумеется, русские поспешили использовать свой успех. И уже больше на Восточном фронте не было спокойных дней. Инициатива полностью перешла к противнику».

В своем докладе 6 ноября 1943 года И. В. Сталин так оценил значение Курской битвы: «Если битва под Сталинградом предвещала закат немецко-фашистской армии, то битва под Курском поставила ее перед катастрофой».

Разгром немецких войск, десант союзников в Сицилии, капитуляция Италии активизировали деятельность военных заговорщиков. Между сентябрем 1943 г. и январем 1944 г. было предпринято еще несколько попыток покушения на Гитлера. Наконец, заговорщики пришли к выводу, что привычка Гитлера постоянно менять намеченные планы не позволяет им убить его. Они решили действовать лишь в тех случаях, когда Гитлер участвовал в регулярно проводимых мероприятиях. Решено было взорвать бомбу, когда Гитлер будет присутствовать на совещании в Растенбурге, которое проводилось в одно и то же время.

26 декабря 1943 г. такое совещание было созвано. На него прибыл подполковник К. Ф. Штауффенберг. В его портфеле была бомба с часовым механизмом. Неожиданно Штауффенберг узнал, что совещание отменено, так как Гитлер отбыл в Оберзальцберг. (Альпийскую резиденцию Гитлера именовали то Оберзальцберг, то Берхтесгаден по названию близлежащих населенных пунктов, то по его собственному наименованию – Бергхоф.)

Хотя американский историк У. Ширер называл подполковника К. Ф. Штауффенберга и ряд других членов тайного кружка Крейзау «восточниками», он уточнял, что они были «прорусскими, но антибольшевиками». Вряд ли такая позиция могла способствовать установлению контакта с Советским Союзом, где в это время у власти находилась Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков). К тому же после того, как в октябре 1943 г. на Московской конференции СССР присоединился к Касабланкской декларации о ведении войны до безоговорочной капитуляции Германии, Штауффенберг и другие отказались от своей «восточной» ориентации.

Следует также учесть, что руководителями заговора и наиболее видными его руководителями были не подполковник Штауффенберг и «восточники». Заговор возглавляли бывший имперский комиссар по контролю над ценами Карл Гёрдлер и бывший начальник генерального штаба сухопутных сил Германии генерал Людвиг Бек. В заговоре участвовали начальник военной разведки адмирал Вильгельм Канарис, генералы Тресков и Шлабендорф, командовавшие войсками на Восточном фронте, военный губернатор оккупированной части Франции генерал Штюльпнагель, комендант Парижа генерал-лейтенант Бойнебург-Ленгсфельд, генерал-лейтенант Фалькенгаузен, командовавший войсками в Бельгии и Северной Франции, фельдмаршалы Роммель и Клюге, командовавшими соответственно группой армий «Б» и войсками всего Западного фронта, заместитель начальника генерального штаба сухопутных сил фельдмаршал Витцлебен, бывший главнокомандующий сухопутными силами генерал-полковник Хаммерштейн, начальник управления общих дел вооруженных сил генерал Ольбрихт, начальник войск связи генерал Фельгибель, а также многие другие военные руководители Германии.

На основе сообщений, полученных от руководителей заговора, Аллен Даллес докладывал в Вашингтон: «Эта группа готова действовать только в том случае, если она получит определенные заверения со стороны западных держав, что в случае успеха заговора она сможет вступить в прямые переговоры с англо-американцами в отношении дальнейших практических шагов. Эта группа особенно заинтересована в том, чтобы переговоры были осуществлены через Вашингтон и Лондон, и чтобы она не имела непосредственных дел с Москвой. Она основывает свое требование на том, что люди, стоящие во главе заговора, являются в известной степени консерваторами, хотя они и будут контактироваться с левыми элементами, за исключением коммунистов. Главным мотивом их действия является горячее желание предохранить Центральную Европу от идеологического и фактического контроля со стороны России… Группа подчеркивает со всей решительностью, что опасность такого развития событий нельзя недооценивать, особенно имея в виду пролетаризацию миллионов населения Центральной Европы».