Илья Рухленко - Что ответить дарвинисту? Часть II

Эритроциты больного серповидноклеточной анемией имеют искаженную форму. Больные люди (гомозиготные по этому признаку, то есть, обладающие сразу двумя копиями мутантного гена) страдают от соответствующих симптомов, которые могут быть очень серьезными, заметно снижая качество жизни больного (и соответственно, его «приспособленность»).

Затобольные серповидноклеточной анемией являются гораздо более устойчивымик заболеванию малярией.

Наверное, именно по этой причине частота встречаемостиданной мутации существенно вышев тех регионах, где имеется риск заболевания малярией. Максимальная частота встречаемости этого заболевания в таких районах (с риском малярии) доходит до 15 %. В таких местах нести только однукопию этой вредной мутации (т. е. быть гетерозиготным по этому признаку) становится, наверное, даже выгодно. Потому что в гетерозиготном состоянии серповидноклеточная анемия либо протекает лишь в легкой форме, либо вообще практически не проявляется. В то же время, люди, гетерозиготные по данному признаку, всё еще обладают повышенной устойчивостью к малярии.

В связи с этим обстоятельством, когда речь заходит о реальных (установленных) примерах эволюции именно в результате мутаций и естественного отбора, дарвинисты нередко приводят в пример именно серповидноклеточную анемию.

Действительно, в этом примере присутствует и соответствующая мутация (правда, вредная), и естественный отбор , который в особых условиях (в районах, где риск заболевания малярией наиболее высокий) поддерживаетчастоту этой мутации на определенном уровне, повышенномпо сравнению с другими регионами Земли. Видимо, именно вследствие того, что серповидноклеточная анемия дает устойчивость к малярии.

Более того, когда я просил верующих дарвинистов привести реальные примеры морфологическойэволюции – некоторые мои собеседники предлагали считать примером такой эволюции именно этот пример. Поскольку данная мутация приводит к изменению формы эритроцитов.

Но даже если считать этот пример именно примером эволюции (хотя на самом деле это не так) [174]– то такую «морфологическую эволюцию» можно, наверное, назвать «эволюцией калек и инвалидов» .

Следует отметить, что аналогичные «полезные поломки» часто встречаются еще и в знаменитых примерах «эволюции бактерий» , которыми так любят козырять многие верующие дарвинисты (чуть ниже мы об этом поговорим).

В общем, если кого-то устраивает эволюция, происходящая именно за счет поломкиуже имеющихся структур (или ранее успешно работавших функций), то в живой природе, действительно, можно насобирать несколькоподобных примеров «эволюции калек и инвалидов» .

Да, как следует из написанного заголовка, описанная чуть выше история со стремительной «эволюцией онемевших сверчков» , на самом деле, получила своё продолжение. И это продолжение в высшей степени интересное.

Дело в том, что вышеописанный вид сверчков ( Teleogryllus oceanicus ) обитает отнюдь не на одном острове Гавайского архипелага, а по крайней мере, на трех. Помимо уже озвученного выше (самого северного) острова Кауаи, сверчки этого вида обитают еще и на острове Оаху. А также на самом большом острове этого архипелага – острове Гавайи.

И вот (продолжение истории), только-только сверчки острова Кауаи успели онеметь… как тут же(сразу же вслед за ними) решили точно так же(!) онеметьсверчки острова Оаху. А именно, после того, как в 2003году 96 %сверчков Teleogryllus oceanicus стали немыми на острове Кауаи (под давлением паразитической мухи), как уже в 2006году такими женемыми стали еще 45 %сверчков Teleogryllus oceanicus на острове Оаху (Pascoal et al., 2012). А ведь до этого, на островах Гавайского архипелага никаких онемевших сверчков не наблюдалось. Более того, в 2010году уже и на острове Гавайи (!) обнаружилось 2 %онемевших сверчков!

Первая мысль, которая напрашивается сама собой – мутантные онемевшие сверчки с острова Кауаи просто начали своё победное шествие на другие острова Гавайского архипелага. Например, с помощью людей – за счет разных транспортных средств, снующих между озвученными островами. Но как выяснилось, всё опять оказалось сложнее. Морфологические и генетические исследования показали, что онемевшие сверчки острова Оаху – онемели таким жеспособом, как и сверчки острова Кауаи – просто сломалисебе звуковой аппарат… но с помощью уже другоймутации.

Эта мутация, и морфологически, и генетически, хорошо отличимаот аналогичной мутации сверчков с острова Кауаи (Pascoal et al., 2012).

Получается, что сверчки этого вида сидели себе, сидели на этих трех островах неизвестно сколько времени, и неэволюционировали. А потом вдруг решили дружно(синхронно) приобрести себе одинаковыйпризнак на разных островах (но разными генетическими способами). Причем настолько дружно, что всё это произошло в течение 10лет (Рис. 59):

https://goo.gl/EZPxVk

Рисунок 59. Карта показывает острова, на которых найдены «flatwing» самцы («плоскокрылые» самцы, то есть, с редуцированными зубчиками звукового аппарата). Кроме того, показан конкретный год, в котором мутантные (немые) самцы впервые обнаружены на островах: Кауаи, Оаху, Гавайи. Рисунок взят из работы (Pascoal et al., 2012).

К сожалению, точное время, сколько именно лет сверчки Teleogryllus oceanicus просидели на этих островах, неэволюционируя, неизвестно. Потому что неизвестно, когда именно сверчки этого вида попали на острова Гавайского архипелага. Отмечается только, что ареал распространения этих сверчков (по многочисленным островам Тихого океана) и генетическое разнообразие их популяций – хорошо согласуются с предполагаемым маршрутом расселения древних полинезийцев (Tinghitella et al., 2011). Если сверчки попали на Гавайские острова вместе с древними полинезийскими переселенцами, то это случилось, как минимум, полторы тысячилет назад. Однако не исключена возможность, что сверчки проникли на Гавайские острова гораздо позже. Например, с торговыми судами европейцев.

Ну а когда конкретно могла попасть на Гавайские острова паразитическая муха Ormia ochracea – такую информацию я, к сожалению, вообще найти не смог. Единственное, что могу сказать – сегодня ареал обитания этой мухи простирается по всей южной части США, а также в Мексике. И вот, еще и на Гавайях.

Поэтому я не могу оценить, как долго сверчки подвергались нападкам паразитической мухи, прежде чем решили найти выход из создавшейся ситуации, дружно переломавсвои «скрипки». К сожалению, пока неизвестно, и каким именно генетическим способом сломали себе «скрипки» два процента сверчков острова Гавайи (это, видимо, предмет будущих исследований). Зато известно, что сверчки островов Кауаи и Оаху сломали себе «скрипки», скорее всего, совершенно независимымобразом. Но при этом поразительно дружно!