Илья Рухленко - Что ответить дарвинисту? Часть II

Что же, такое предположение, может быть, смотрелось бы неплохо, если бы, во-первых, в подобных популяциях риску смертельного заражения не подвергались бы и самкитоже. [176]А во-вторых, если бы имелся хотя бы один строго установленный примерэволюционного изменения (хотя бы какого-нибудь признака) под действием пресловутого полового отбора . Но поскольку на сегодняшний день мы имеем ровно нольтаких установленных примеров, то стоит ли вообще тратить своё время на анализ чисто теоретических спекуляций, не имеющих ничего общего с реальностью?

Но даже если бы пресловутый половой отбор действительно существовал в природе, то всё равно остаётся непонятным, что же мешает сверчкам (в тех местообитаниях, где высок риск заражения) заниматься своими любовными играми (и половым отбором ) более активно в те часы, когда паразитические мухи уже снижают свою активность? Ведь 1–5 %-ная смертность самок в результате заражения, уже сама по себе (без учета 30–60 %-ной смертности самцов) могла бы эволюционно изменить поведение самок(например, передвинуть пик их половой активности на несколько часов позже) всего за 500–1000 поколений. А за изменением времени активности самок последовало бы и соответствующее изменение активности самцов. Однако ничего подобного не происходит. То есть, мы наглядно видим, что в данном случае никакой (ожидаемой) коэволюциисвязки «паразит-жертва» не прослеживается от слова совсем.

В заключение давайте рассмотрим еще и примеры «эволюции бактерий». Хотя я уже говорил выше – Вы имеете полное право вообще выкинуть такие «примеры» из рассмотрения. По той причине, что нас, прежде всего, интересует, каким образом на Земле появилось потрясающее разнообразие форморганизмов. А большинство известных примеров «эволюции бактерий» не имеют к этому вопросу никакого отношения – в этих примерах изменялось что угодно, но только не морфологические признаки бактерий.

Бактерии вообще очень бедны морфологическими признаками. Что там можно особенно анализировать? Шарики, да палочки (кокки и бациллы). Еще цепочки из шариков и изогнутые палочки (стрептококки и вибрионы). И еще гроздья из шариков и палочки, изогнутые спиралью (стафилококки, спириллы и спирохеты). Вот, собственно, и всё «разнообразие» (грубо говоря). Разве сравнится такое морфологическое «разнообразие» всех бактерий с числом морфологических признаков хотя бы только у одного кузнечика (или бабочки), с многочисленными деталями которых можно знакомиться, наверное, неделю, рассматривая их в бинокуляр.

В общем, обсуждать эволюцию форму бактерий – весьма неблагодарное занятие вследствие крайней бедности этих самых форм. И только актинобактерии с цианобактериями вносят хоть какое-то дополнительное разнообразие в это «царство шариков и палочек».

Но самое главное не это. А то, что бактерии (по крайней мере, некоторые) морфологически никак не изменилисьза 2–3 млрд. лет их предполагаемой эволюции на планете Земля.

Вот что по этому поводу сказал академик РАН Георгий Александрович Заварзин в своем докладе: [177]

Палеонтологически время появления цианобактерий, морфологически сходных с современными, относят к 2,7 млрд. летназад. Эти цианобактерии можно определить по современным определителям. Таким образом, цианобактерии представляют персистентную группу и если оценивать эволюцию по численности особей (биомассе) и устойчивости, то они представляют вершину прогрессивной эволюции.

А вот что Г.А. Заварзин написал по поводу целых бактериальных сообществ(Заварзин, 2001):

… Поверхность строматолита (возраст 2.2 млрд. лет) из района Петрозаводска такая же, как у корочки высушенного циано-бактериального мата из лагун Сиваша; другой строматолит (возраст 0.8 млрд. лет) имеет своим аналогом термофильный циано-бактериальный мат с острова Кунашир…

При разнообразии в деталях циано-бактериальные сообщества сохраняют свою архитектуру и состав на протяжении всей геологической летописи. Более того, микропалеонтологи утверждают, что микрофоссилии цианобактерий, возраст которых более 2 млрд. лет, можно классифицировать по современным определителям синезеленых водорослей. Не происходило ни изменений, ни эволюции, выходящей за рамки изменчивости, приуроченной к местообитаниям. Следовательно, изучая современные циано-бактериальные сообщества можно составить представление о микробной биосфере протерозоя…

То есть, мало того, что цианобактерии никак не изменялисьна протяжении практически всей истории жизни на Земле. Так они неизменялись еще и целыми бактериальными сообществами.

Помимо поразительных фактов, приведенных академиком Заварзиным, совсем новая научная публикация (Schopf et al., 2015) озвучила полностью аналогичную картину в отношении уже другой группы бактерий. Из этой публикации мы узнаем, что окаменевшие сообщества древнейших серобактерий возрастом 1.8 миллиарда лет, найденные в Западной Австралии, во-первых, оказались идентичныокаменевшему сообществу таких же бактерий возрастом 500 миллионов лет. А во-вторых, эти же (древнейшие) бактериальные сообщества оказались идентичнысообществам современныхсеробактерий, открытых у побережья Южной Америки в 2007 году (Schopf et al., 2015). [178]

Таким образом, получается пикантная ситуация. Со стороны верующих дарвинистов это весьма зажигательно – доказывать эволюцию живых существ на примере таких биологических созданий, которые вообще не изменялисьна протяжении 2 млрд. лет по факту(во всяком случае, каким-нибудь видимым образом).

Кроме этого, имеются и другие серьезные особенности бактерий, которые наводят на размышления – а корректно ли вообще рассматривать примеры с «эволюцией бактерий» в качестве аналогии эволюции любых других живых существ?

Прежде всего, бактерии радикальным образомотличаются от эукариот [179]строением своих клеток. Бактерии устроены гораздо проще и имеют массу отличий от эукариотических клеток, как биохимически, так и морфологически (Рис. 60):

https://goo.gl/upTqzr

Рисунок 60. Слева схематичное строение бактериальной клетки. Справа схематичное строение эукариотической клетки (пропорции не соблюдены – эукариотические клетки обычно в 10–20 раз больше бактериальных клеток).

Кроме того, бактерии разделяются еще и между собой, и тоже радикальным образом (в биохимическом плане). Настолько, что это потребовало разделения всех бактерий на два отдельных домена – эубактериии архебактерии, несмотря на их морфологическое сходство друг с другом. Различия между тремя только что озвученными группами живых существ настолько радикальны, что сейчас некоторые авторы предлагают вообще разделять всю существующую на Земле жизнь на три разных формы: эубактерии, архебактерии и эукариоты (Шаталкин, 2004).