Андрей Гоголев - Занимательная история. Выпуск 2

Похоже, первым кто широкомасштабно использовал для своего социологического анализа истории этот показатель, был пассажир «Философского парохода» Питирим Александрович Сорокин – основатель социологического факультета в Гарварде. Приведу выдержку из статьи, которая и подводит итоги посевов умофобии в России к началу XX века.

П.А. Сорокин

Всего в списке мыслителей, внёсших заметный вклад в развитие цивилизации с 580 г. до н. э. до 1900 года включительно (религиозная, философская и научная мысль), включено 1179 имён, в том числе 19 школ и направлений (масоны, манихеи…).

Примерная оценка усиления и убывания относительной приемлемости и влияния каждого из течений мысли даётся на основании, во-первых, количества его сторонников среди учёных, прославившихся в своей сфере, в каждом двадцатилетием и столетнем периоде; во-вторых, относительного «веса», или влияния этих сторонников в каждом из указанных периодов.

Были отобраны имена практически всех великих мыслителей. Для последних трёх-четырёх столетий, когда число великих учёных чрезвычайно возросло, в список были включены имена только самых знаменитых философов и исследователей, внёсших свой вклад в решение той или иной проблемы. Но это столь великие образчики, что они, по всей вероятности, репрезентативны для упомянутых столетий.

Соответственно были выделены две группы данных. Во-первых, для каждого периода было подсчитано число сторонников всех течений среди всех учёных данной сферы и данного времени, чьи имена сохранились в анналах истории. Превращённые в проценты эти числа фиксируют основные изменения в количественном составе каждого течения от периода к периоду, что проявляется в изменении численности и процента его сторонников. Во-вторых, для каждого периода представлены данные, отражающие относительный вес или влияние каждого течения среди той же группы мыслителей; тогда как при подсчёте числа сторонников по периодам все учёные наделены одинаковым весом, а именно – единицей.

При установлении «весовых» данных каждый из них получил особую оценку, подсчитанную по двенадцатибалльной шкале. Таким мыслителям, как Платон, Аристотель, Плотин, Бл. Августин, Фома Аквинский или Кант, явно оказавшим гораздо более сильное влияние, чем многие другие, присвоен наивысший балл – двенадцать. Те, чьё влияние было минимальным по сравнению с другими учёными, или те, чьи имена вряд ли сохранятся в анналах истории, оценены в один балл. Остальные мыслители получили от одного до двенадцати баллов в зависимости от информации об их влиянии.

Если нет претензии на абсолютную точность и выполняются некоторые условия, то определение веса каждого мыслителя – трудная, но не невозможная задача. В качестве критериев относительного влияния каждого философа были выбраны такие данные:

• Количество специальных монографий, посвящённых философу.

• Частота упоминаний имени этого философа не только в сочинениях его современников, но и в трудах мыслителей более поздних поколений, занятых в той же области.

• Был ли он основателем школы философской мысли.

• Упоминается ли его имя в самых элементарных текстах по истории, эпистемологии и теории знания.

• Число его признанных учеников и последователей среди мыслителей, занимающихся той же проблемой.

• Были ли его сочинения переведены на иностранные языки.

• Часто ли переиздавались его сочинения, независимо от времени, прошедшего с момента его смерти.

• Создал ли он оригинальную и законченную систему философии и эпистемологии.

Судя по этим критериям, можно сказать, что во внимание были приняты почти все относящиеся к делу данные.

На основе критериев были разработаны также единицы измерения влияния и соответствующая шкала оценок. Прежде всего мы разбили число специальных монографий, посвящённых мыслителю, на двенадцать классов – от нуля до 2560 и более. После пяти в каждом следующем классе число монографических исследований удваивается. Во втором ряду установленная оценка влияния возрастает на единицу, образуя шкалу от одного до двенадцати. После этого число монографических исследований соотносилось с вышеупомянутыми критериями. В результате тщательных подсчётов мы определили вклад каждого мыслителя, и эта оценка является, по-видимому, наиболее адекватной.

Таким образом, элемент субъективности при определении «веса» того или иного учёного был уменьшен настолько, насколько это возможно.

Имена мыслителей и «цена» каждого из них приведены в приложении (1.2 Mb).

Даже при учёте условия отсечения из общего списка Менделеева, Макса Планка и Николы Теслы, хотя нет сомнений в их известности в мире науки уже в конце XIX века, оценка вкладов национальных элит в мировую копилку науки и культуры остаётся, на мой взгляд, объективной.

Достоевский и Толстой – первые в списке Сорокина русские имена – попали только в 4-ю группу мыслителей, набравших 8 баллов; Лобачевский и философ Соловьёв оказались в группе двумя рангами ниже. Аксаков, русские масоны, Ломоносов, Хомяков и Чичерин – в четвёртой группе от конца; Михайловский и Страхов набрали 3 балла; Галич, Любимов и Троицкий – 2 (кто их знает?); в последнюю группу из 349 гениев затесался Павлов. Этим скромным списком из русских фамилий вклад России в цивилизационное развитие планеты до начала XX века исчерпывается.

Если попытаться оценить общий вклад страны через долю гениев в численности суперэтноса по отношению к доле этого суперэтноса в численности планеты, то 145 млн населения России к 7 млрд населения Земли приводят к доле населения в 2,07 %, и вряд ли это соотношения существенно менялось в истории. Таким образом, «плотность гениев» в России оказывается значительно меньше единицы, т. е. значительно меньше средней плотности гениев среди этносов планеты – 60 % (1,26 к 2,07), если точно. Значит, есть народы, где «плотность гениев» была значительно больше единицы! Надо ли говорить, где именно?!

Внимание!

Прямые расчёты национальной принадлежности того или иного гения в Списке Сорокина являются во многих случаях условными и даже бессмысленными постольку, поскольку для дней, очень давно минувших, совершенно непонятно: Аристотель, к примеру, – это грек? Вы уверены, что его нужно плюсовать в список современной Греции?

Вывод для наших «ура-патриотов» печален, хотя и был очевиден исходно после упокойных данных об уровне образования в России. Не то плохо, что в страну с воцарением Петра хлынул поток европейских «печенюшек», плохо то, что Империя начала скатываться в состояние национального беспамятства, буквально задохнувшись восторгом от достижений европейской культуры, промышленности и вседозволенности в нравах, напрочь забыв выставить в своих умах фильтры национальной идентичности, что через двести лет привело к чудовищной ситуации, которую наиболее точно описал Н.С. Трубецкой, горько отметивший в 1925 г.: «Низы продолжают жить обломками культуры, некогда служившей нижней ступенью, фундаментом туземной национальной культуры, а верхи живут верхними степенями другой, иноземной, романо-германской культуры; в промежутке между низами и верхами помещается слой людей без всякой культуры, отставших от низов и не приставших к верхам именно в силу качественной разнородности обеих культур, сопряжённых в данной нации» [Русская идея, Сборник произведений русских мыслителей]. Апофеозом «случки» как бы интеллектуальной элиты русского общества с Европой стал «звонарь» Герцен, заметивший сквозь зубы, что: «Вся история России не стоит и одного булыжника с мостовой Кёльна!»