Нурали Латыпов - Страна премудрых пескарей. Очерки истории эпохи

Действительно, в момент заключения пари цены всех выбранных Эрлихом металлов росли. Поэтому инженеры искали способы обойтись без дорогого сырья. И нашли.

Режущий инструмент – не из карбида вольфрама, а из порошка корунда: окись алюминия составляет чуть ли не десятую долю земной коры, входит в любую глину. Её запасов хватит миру на все времена. По этой же причине алюминий потеснил медь из проводов. А в системах связи на место меди пришло стекловолокно (сырьё для него – обычный песок). Слой олова на консервных банках тоньше в десятки раз – защиту их ныне обеспечивают прежде всего синтетические лаки. Усовершенствованы способы нанесения хромовых и никелевых покрытий: они стали плотнее – значит, можно их делать тоньше. Да и сплавы изобретены новые, с меньшим содержанием вольфрама, никеля, хрома.

Конечно, больше редких металлов на Земле не стало (разве что никелевые месторождения нашлись новые). Но потребляют их куда меньше. И цена упала.

Не зря Маркс и Энгельс учили: когда у общества появляется потребность, она движет науку вперёд больше, чем десятки университетов. Жаль только, наши вожди от Хрущёва и до Горбачёва включительно – марксисты как раз того толка, в отместку которым сам Карл Хайнрихович говорил: «Я не марксист»…

Запад, лишившийся дешёвой энергии, принялся искать пути экономии. Расход бензина на единицу автопробега сократили за десять лет в два с лишним раза. Здания получили новую теплоизоляцию – многократно уменьшились отопительные расходы. Технологии всех производств менялись в сторону меньшей энергоёмкости.

Снизилась потребность в энергии – упала и цена нефти. В начале 1980-х нефть на мировом рынке стоила на порядок меньше, чем в начале 1974-го. И продолжала дешеветь. Нынче с учётом общей инфляции нефть немногим дороже, чем до войны Судного дня. Если сравнить её с твёрдыми ценностями вроде золота, а не с непрестанно обесценивающимся долларом.

Арабские эмиры и шейхи это предвидели. Они проели только незначительную часть доходов. Вклады в банки и промышленность Запада прокормят Ближний Восток и после того, как нефтяные моря исчерпаются. И собственную промышленность арабы за десять лет изобилия выстроили. Нам бы так!..

Юрий Владимирович Андропов мог – и обязан был прошлой своей работой главы комитета государственной безопасности – на посту генсека требовать в первую очередь дисциплины и порядка. Но былое ведомство Юрия Долгорукого располагало сведениями куда более достоверными, нежели новое. В ЦК всю неприятную информацию отсеивали ещё на нижних этажах иерархии, а в КГБ кое-что даже до верха добиралось. Так что неизбежность возобновления экономических реформ новый генсек сознавал отчетливо. И все его конкретные шаги в экономике сводились к косыгинской программе.

Но раскрутить реформу во второй раз было куда тяжелее, чем в первый. Компенсировать неизбежные потери было уже нечем – попытка стать сырьевым придатком промышленного мира провалилась. А бюрократия помнила, как сложно пытаться командовать предприятиями, получившими хоть толику самостоятельности. И тормозила любой разумный реформаторский шаг.

Не зря преемником Долгорукого стал не давно ожидавшийся – и самим Андроповым указанный – Горбачёв, а Константин Устинович Черненко. Конечно, сделать что бы то ни было он был заведомо не способен. Уж хотя бы потому, что (подобно Михаилу Андреевичу Суслову и Геннадию Андреевичу Зюганову) всю жизнь провёл на идеологической работе. То есть ничего конкретного и не делал. Только следил, чтобы никто в зоне его досягаемости не пытался «умничать». Зато чиновники были уверены: этот КУЧер погонять не будет.

Благополучно потеряли ещё год. Соответственно цена нефти ещё упала. И Горбачёву не осталось уже никаких средств смягчить боль от реформ. Боль от той самой раны, которую некогда по роковому стечению войны Судного дня нанёс развитию СССР президент Египта Анвар Садат.

Правда, кроме Садата, подкузьмили нам в сговоре с Америкой и другие арабские владыки.

Треть всех нефтяных запасов капиталистического мира в 1970-е годы принадлежала Саудовской Аравии. Причём запасы эти расположены так удобно для добычи, что себестоимость нефти в этой стране самая низкая во всем мире. Поэтому именно Саудовская Аравия взяла на себя ответственность за балансировку нефтяного рынка. В рамках Организации стран-экспортёров нефти (Organization of Petrol Exporting Countries – OPEC, или в кириллической транскрипции ОПЕК) она в наибольшей степени меняла объём собственной нефтедобычи, попутно понуждая остальных членов ОПЕК делать то же самое.

Министр нефтяной промышленности Саудовской Аравии Ахмед Заки Хасанович Ямани постоянно напоминал партнёрам: нефть – товар стратегический, поэтому его – в отличие от ряда других товаров, неограниченно производимых в рамках мировой рыночной экономики, – нельзя отдавать на откуп повседневным колебаниям рынка. Не говоря уж обо всех видах спекулятивных действий. Сказано ещё в начале 1980-х, но звучит вполне современно.

Вообще, Ямани – один из масштабнейших стратегов XX века. Правда, он был всего лишь министром. Но нефтяной промышленности! В стране, занимающей лидирующие позиции в нефтедобыче. Не зря нефть называют «черным золотом».

Когда процессы на нефтяном рынке стали выходить из-под контроля и нефть дорожала уже безудержно, многие попытались сыграть на этой горячей конъюнктуре. Уже осенью 1979-го Иран и Ливия резко повысили объём продаж. Да и страны, не входящие в ОПЕК, с удовольствием накачивались нефтедолларами. Великобритания, Нидерланды, Норвегия в гоночном темпе осваивали шельф Северного моря. СССР развернул в северотюменских болотах громадный промысел. На него арабы особо обижались: постоянно заявляя о дружбе с ними (и во многих – например, военных – вопросах действительно сотрудничая), СССР в то же время на нефтяном рынке вёл себя как штрейкбрехер.

Ямани отметил: нефтедобытчики теряют контроль над рынком. Он также подчеркнул: уже чувствуется обратный процесс – ослабление спроса. И предсказал катастрофические события в мировой экономике. По его мнению, мировой нефтяной рынок превратился в восточный базар. Он заявил производителям нефти: рынок скоро будет залит ею – обрушение цен на пороге. Ямани поставил конъюнктурщикам безжалостный диагноз: они слишком жадны и за это ещё жестоко поплатятся.

Саудовская Аравия несла бремя балансира всего мирового рынка. Эта нагрузка вышла ей боком. С 1981-го по 1985-й нефтяные доходы страны упали в 4.5 раза. Тот же Ямани заявил: нефть – политическая сила, принявшая максимальное значение в 1973-м, а ныне может и вовсе обнулиться. Экспортёры – прежде всего Саудовская Аравия – теряли не только деньги, но и влияние.