Коллектив авторов - Мобилизационная стратегия хозяйственного освоения Сибири. Программы и практики советского периода (1920-1980-е гг.)

В мае, чтобы не сорвать очередную навигацию, должность особоуполномоченного СТО была упразднена. Комитет вернулся к исполнению своих обязанностей. Однако управленческая неразбериха наложила отпечаток на результаты Карской экспедиции 1922 г., которая прошла крайне неорганизованно: груз был подмочен, перегрузки с речных судов на морские оказались растянутыми, нарушились их сроки, во время не подвезено было достаточное количество топлива и т. д. [439]

Идея Карских операций, организовывающихся центральными органами, была в значительной степени дискредитирована. Заказчики грузоперевозок, в том числе и зарубежные, стали высказывать сомнения в их продолжении, а противники освоения Северного морского пути за счет государственных средств подготовили в правительство и в Сибревком доклад о якобы невостребованности Карских экспедиций в современных условиях, их коммерческой невыгодности и даже опасности. В докладе было написано, что каждая очередная Карская операция «обусловлена целым рядом ограничений, сопряжена с риском и в условиях окружающей обстановки не вызывается требованиями крайней необходимости. Ставить на карту успех нашего товарооборота с заграницей, рисковать своими очень скудными запасами валютных ценностей, собранных с большим трудом, только лишь во имя одной идеи Северного морского пути недопустимо, и от Карских экспедиций, по крайней мере, на ближайшие годы, безусловно, нужно отказаться» [440].

Руководители Комитета Северного морского пути при поддержке президиума Сибревкома пытались доказать обратное. В переписке с вышестоящими органами власти они сообщали, что при должной организации грузоперевозок и обеспечении их соответствующими средствами транспортировки и научно-технической защиты Северный морской путь может стать вполне безопасным и экономически рентабельным. Для того чтобы сформировать более или менее объективное мнение об экономической значимости Северного морского пути, президиум Сибревкома поручил плановой комиссии разобраться в ситуации, чтобы на основе действительных расчетов, а не эмоций, принять решение о дальнейшем проведении Карских экспедиций.

В начале 1923 г. после продолжительных дискуссий и согласований было принято постановление Сибревкома об организации очередной Карской экспедиции, в котором говорилось, что необходимо учесть предшествующий опыт, свидетельствующий о том, что нужны четкие и ответственные действия со стороны организаторов. Карские экспедиции нельзя оценивать только с коммерческой точки зрения. «За ними в большей степени признаётся большое показательное значение для уяснения вопроса о преимуществах товарооборота Сибири с заграницей через Северный морской путь, и культурного значения с точки зрения оживления глухих северных окраин Сибири». Наиболее опытные участники событий вокруг Северного морского пути высказывали мнение, что организация Карских экспедиций требует целевого подхода и тщательного планирования с участием центральных государственных органов, способных объединить интересы различных ведомств [441].

После навигации 1924 г., оказавшейся крайне трудной, руководители и специалисты Комитета Северного морского пути при Сибревкоме окончательно пришли к выводу, что при освоении Арктики и Северного морского пути однозначно нужны полувоенные мобилизационные методы. В отчете Комитета за 1924 г. было отмечено, что «необходимо объединение управления в Центре и на местах в вопросах пошлин, фрахтов и страховых премий, организации хозяйственной и культурной жизни на Севере». Опыт последних лет работы свидетельствует, что наилучшей формой организации Карских экспедиций будет та, которая объединит все усилия и техническое выполнение навигаций. «Всё должно быть сосредоточено в руках одного Наркомата или другого органа, имеющего непосредственное отношение к вопросам внешней торговли и общего хозяйственного развития». Ему должны быть подчинены все связанные с Северным морским путем организации, как в Сибири, так и за границей [442].

Комитет Северного морского пути был всего лишь хозяйственным отделом в исполнительных органах советской власти. Он не мог одновременно обеспечивать успех навигаций и решение широкого круга социальных и экономических проблем в Арктике, связанных с изучением и обживанием территории, полноценным включением её в народно-хозяйственный комплекс СССР. Поэтому обсуждались различные модели управления хозяйственным развитием северных территорий и освоением Северного морского пути как транспортной магистрали, связывающей Азиатскую часть России с Европейской и дающей выход в западноевропейские и американские порты.

В 1920-е гг. в основном дипломатическим путем были определены северные границы СССР. В 1926 г. было принято постановление Президиума ЦИК СССР «Об объявлении территорией Союза ССР земель и островов, расположенных в Северном Ледовитом океане». В нем записано, что все земли и острова, которые открыты или могут быть открыты в секторе, прилегающем к северному побережью России до Северного полюса, принадлежат СССР. С запада и востока границами являются меридиальные линии, проведенные к точке Северного полюса от крайней северо-западной части тогдашней материковой территории страны (полуостров Рыбачий) и до линии разграничения между Россией и США в Беринговом проливе [443].

Одним из важных аспектов государственной деятельности на Севере оценивалось продолжение научно-исследовательских изысканий в Арктике, которые были необходимы, как для развития транспорта и принятия стратегических решений, так и для общего хозяйственного роста, изучения природных возможностей развития северной экономики. Изучение минерально-сырьевых ресурсов северных районов, начатое во времена царского режима, было продолжено советским правительством. В 1918–1919 гг. в условиях гражданской войны и интервенции предпринимались меры по изучению Печорского угольного бассейна, Ухтинского месторождения нефти на Европейском Севере. 24 июня 1919 г. было принято постановление СНК об отпуске 5 млн руб. на постройку грунтовой дороги Половинка-Ухта протяжением более 180 верст, соединяющей Ухту с судоходной рекой Вычегдой, что являлось важнейшим мероприятием для подготовки освоения нефтяных месторождений. В плане ГОЭЛРО намечался целый комплекс изыскательских работ на Севере, которые, хоть и касались в основном поиска местных топливных и энергетических ресурсов, но проводились комплексно по всем правилам геологической разведки и давали новые знания, как в плане геологического изучения северных территорий, так и нахождения там полезных ископаемых [444]

Для развития плавания по Северному морскому пути важное значение имело изучение природно-климатических особенностей Арктики и её акватории. 10 марта 1921 г. В. И. Ленин подписал декрет о создании плавучего морского научно-исследовательского института (Плавморнина), в обязанности которого входило проведение целого комплекса исследований в северных морях и на их побережье. В результате создавалась особая арктическая наука, которая должна была освещать закономерности и особенности всего северного развития. Через год было пущено на воду специальное научно-исследовательское судно «Персей», построенное в Архангельске. Через пять лет Плавморнином был изучен огромный район Арктики от меридиана острова Медвежьего до меридиана острова Белого, где находились научно-исследовательские станции института. Была выполнена детальная океанографическая съемка Печорского и Канинского промысловых районов, изучено распространение и примерный объем там рыбных запасов, установлены пути миграции морского зверя и т. д.