Александр Зихунов - Медовый месяц императора
- Название:Медовый месяц императора
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Зихунов - Медовый месяц императора краткое содержание
Медовый месяц императора - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Николаю I было тридцать семь, когда он встретил жену Пушкина. Много лет назад Николай Павлович, тогда ещё великий князь, присутствовал на венчании во дворцовой церкви фрейлины Натальи Ивановны Загряжской и Николая Афанасьевича Гончарова. Теперь он лицезрел плод этого брака - Наталью Николаевну. Пушкина ему понравилась. У него было все, но вот ее...
Кто знает, может, Николаю Павловичу невыносимо было сознавать, что талант существует независимо от его монаршьей воли, законов, приказов. Восторженная почитательница императора Николая I, фрейлина А.Ф. Тютчева, в своих воспоминаниях пишет, что этот человек, "соединивший с душою великодушной и рыцарской характер редкого благородства и честности, сердце горячее и нежное и ум возвышенный и просвещенный, хотя и лишенный широты", в течение своего 30-летнего царствования был для России тираном и деспотом, душившим всякое проявление инициативы.
Наталья Николаевна была замужняя женщина и стать фрейлиной не могла. Как быть? Да просто все! Дать Пушкину придворное звание камер-юнкера.
Из дневника Пушкина: "1833. 1 января. Третьего дня я пожалован в камер - юнкеры (что довольно неприлично моим летам)".
Вместе с придворным званием он получает массу хлопот и расходов. Если себе он мог купить по случаю бывший в употреблении мундир1, то появление Натальи Николаевны при дворе в старом платье исключалось: на каждый бал требовались новые платья и украшения.
В январе 1834 года Пушкин дважды обращается в своем дневнике к теме камер-юнкерства.
"Меня спрашивали, - пишет он, - доволен ли я моим камер-юнкерством? Доволен, потому что Государь имел намерение отличить меня, а сделал смешным - а по мне, хоть в камер-пажи, только б не заставили меня учиться французским Вокабулам и арифметике".
Он иронизирует над собой. Конечно, он недоволен, ему обидно, он понимает причину "пожалования" ему звания. Раздражение Пушкин скрывает за шуткой: "Великий князь намедни поздравил меня в театре: покорнейше благодарю Ваше Высочество; до сих пор все надо мною смеялись, Вы первый меня поздравили".
Высший свет смеется, а он сохраняет внешнее спокойствие. Софья Николаевна Карамзина свидетельствует: "...ездит по балам и наслаждается торжественной красотою своей жены".
Только в разговорах с друзьями он дает себе волю. Алексей Николаевич Вульф в дневнике от 19 февраля 1834 года записал: "Самого поэта я нашел мало изменившимся, но сильно негодующим на царя за то, что он одел его в мундир, его, написавшего теперь повествование о бунте Пугачева и несколько новых русских сказок. Он говорит, что он возвращается к оппозиции, но это едва ли не слишком поздно..."
Более точно о реакции Пушкина говорит Н.М. Смирнов: "Пушкина сделали камер-юнкером; это его взбесило, ибо сие звание, точно, было неприлично для человека 34 лет, и оно тем более его оскорбило, что иные говорили, будто оно было дано, чтоб иметь повод приглашать ко двору его жену. Притом на сей случай вышел мерзкий пасквиль, в котором говорили о перемене чувств Пушкина, будто он сделался искателен, малодушен, и он, дороживший своею славой, боялся, чтоб сие мнение не было принято публикой и не лишило его народности".
Итак, Пушкин взбешен. В семье - напряжение. Наталью Николаевну называет "камер-пажихой". "Говорят, что мы будем ходить попарно, - зло пишет он ей в письме, - как институтки. Вообрази, что мне с моей седой бородкой придется выступать с Безобразовым или Реймарсом - ни за какие благополучия!"
Он точно предупреждает жену, что сделал ради неё последнюю уступку. Но скоро Николай Павлович найдет повод привязать его ко двору ещё сильней. Пушкин в начале 30-х годов все чаще обращается к прозе, причем прозе исторической, а для этого нужны архивы и разрешение в них работать. Только император мог дать такое разрешение.
А.О. Смирнова записала следующий разговор Николая I с Пушкиным:
"Николай. Мне бы хотелось, чтобы нидерландский король подарил мне дом Петра Великого в Саардаме.
Пушкин. Если он подарит его Вашему Величеству, я напрошусь в дворники.
Николай. Я согласен, а пока поручаю тебе быть его историографом и разрешаю заниматься в архивах".
После "Истории Пугачева" Пушкин вошел во вкус. Он без всякого разрешения собирается писать "Историю Петра Великого", но проделать эту гигантскую работу, основываясь на уже опубликованных материалах, невозможно. Вновь нужна систематическая работа в архивах.
Ради этого он отдаст все, пожалуй даже жену-красавицу. Ольга Сергеевна Павлищева пишет мужу 31 января 1836 года: "Я сердита на тебя за то, что ты написал Александру. Это привело только к тому, что у него разлилась желчь: я не помню его в таком отвратительном расположении духа: он до хрипоты кричал, что предпочитает все отдать, что имеет (включая, может быть, свою жену), чем снова иметь дело с Болдином, с управляющим, с ломбардом и т.д." Если он готов отдать все, лишь бы не заниматься хозяйством в своем имении, которое разворовывается, то что же он мог отдать ради возможности спокойно работать в архивах?!
1834 год для Пушкина богат неприятностями. Летом Наталья Николаевна уезжает в Полотняный Завод, и Пушкин делает попытку освободиться от царевой опеки. Носить камер-юнкерский мундир невмоготу. Жены рядом нет. Некому отговаривать. Он просится в отставку. Из письма к жене: "На днях хандра меня взяла: подал я в отставку. Но получил от Жуковского такой нагоняй, а от Бенкендорфа такой абшид, что я вструхнул, и Христом Богом прошу, чтоб мне отставку не давали. А ты и рада?"
Конечно, рада. Но демарш Пушкина очень её встревожил. Срывался план Гончаровых, разработанный ещё до её замужества: если одна из сестер выходит замуж, то забирает к себе других сестер и выводит в свет, пытаясь найти им мужей. Замужество Натальи Николаевны - только способ вырваться из калужской глуши, да не одной, а с сестрами. Александрина Гончарова пишет об этом брату Дмитрию 18 июля 1832 года: "А потом он (дед. - А.З.) на зиму бросит нас как сумасшедших в Заводе или в Яропольце. А это совсем не по мне. ...Нельзя ли, дорогой Митенька, вытащить нас из пропасти, в которой мы сидим, и осуществить наши проекты, о коих мы так часто тебе говорили?"
"Проекты" сестер Гончаровых просты: Екатерине в 1834 году исполнилось двадцать пять лет, а Александрине - двадцать три. По тем временам - возраст критический. Пора замуж. Вероятно, Наталья Николаевна не очень торопилась осуществить давний "проект", но попытка Пушкина уйти в отставку внесла коррективы. Если Пушкин уйдет, то прощай двор. Круг знакомых будет ограничен литературными друзьями поэта, которые ей давно надоели. Для Екатерины и Александрины - это катастрофа. Нужно спешить.
Вероятно, 12 или 13 июля Пушкин получает от жены письмо, в котором она ставит его в известность, что приедет в Петербург вместе с сестрами и что они будут жить в их доме. Пушкин растерян. Его друг Соболевский, узнав о планах Натальи Николаевны, удивлен: "Зачем ты берешь этих барышень?"
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: