Ася Энтова - Осознавая время. Сборник эссе

С появлением государства у евреев появились возможность и соблазн походить на все другие «нормальные» нации, в которых национальность связывается с гражданством и поддерживается при помощи современной национальной идеологии.

Вебер был одним из первых, кто акцентировал в определении нации тягу к созданию государства:

«Нация является общностью, основанной на чувстве, которое может быть адекватно выражено в собственном государстве. Следовательно, нация – это общность, которая, как правило, стремится создать собственное государство».

С тех пор эта точка зрения победила в академии, и сегодня принято народы, не имеющие территориальной автономии и не стремящиеся к ней, называть этническими группами, а национальные идеи связывать в основном с государством или со стремлением к нему. При этом общее этническое происхождение, культура, история, религия, язык и возможность экономического самообеспечения нации, конечно, очень желательны, но не обязательны. Главное – умение объединить нацию в «воображаемое сообщество» 29 29 «Воображаемое сообщество» – название труда классика социологии Бенедикта Андерсона, посвященного современной нации. при помощи символов, мифов и ритуалов. Потому что, как рационально ни объясняй человеку пользу государства как «общественного договора», как ни доказывай ему, что выгодно быть законопослушным гражданином и платить налоги, но одно дело – отдавать кровные денежки чиновникам в абстрактные государственные структуры, и совсем другое – делиться заработанным для поддержки хоть и дальних, но в каком-то смысле родственников.

Анализируя стимулы человеческого поведения, современные социальные науки все чаще оперируют словом «вера», не важно, идет ли речь о вертикали подчинения и легитимности власти в глазах граждан или о горизонтальной солидарности и признании разделения человечества на нации. Национальная идея описывается как вера индивида в то, что существует феномен единственной и уникальной, в своем роде избранной нации, к которой он принадлежит и с членами которого его связывают особые узы. Пытаясь объяснить феномен США в терминах европейских национальных государств, американский социолог Роберт Белла дал новую жизнь введенному еще Руссо термину «гражданская религия». Американцы верят в то, что они – один народ, что патриотизм – это добродетель, что «права она или нет – но это моя страна». Символы этой религии – звездно-полосатый флаг, гимн, герб, статуя Свободы. В том, что это именно религия, можно убедиться, прочтя на долларе: «мы верим в Бога» или услышав «Господи, благослови Америку». Таким образом, некие общие основы христианства и иудаизма да более двухсот лет общей истории сплавили население Северной Америки в народ.

Такой искусственный трюк не может удовлетворить евреев, которые уже тысячи лет чувствуют себя народом, за что и заслужили от современных теоретиков национальных идеологий название «перениальной» (вечной) нации. Израиль имеет слишком глубокие культурные корни, чтобы это «воображаемое сообщество» можно было лепить как вздумается, создавая искусственный образ «нового израильтянина», оторванного от большей части своей истории и традиций. Да и четкая арабо-мусульманская идентификация большой части ближневосточного населения и постоянный приток неевреев в Израиль не способствуют выработке объединяющей всех израильтян гражданской идеологии. На Святой Земле у иудаизма огромные преимущества перед любой «гражданской религией», да и огромная диаспора не дает возможности свести еврейство к «израильтянству».

По мнению философа Лео Штрауса, ярлык политического гражданства, языка или культуры не может исчерпать определение еврея:

«Политический сионизм уже был уступкой еврейской традиции. Те, кто искал иного, нежели простое исчезновение, решения еврейской проблемы, вынуждены были принять не только территорию, освященную еврейской традицией, но также и ее язык, иврит. Более того, они были вынуждены принять еврейскую культуру. Культурный сионизм стал очень могущественным соперником сионизма политического. Но наследие, к которому вернулся культурный сионизм, восставало против того, чтобы быть истолкованным в терминах культуры или цивилизации, поскольку считало себя самостоятельным продуктом гения еврейского народа. Культура или цивилизация основаны на Торе, а Тора дана Богом, а не создана Израилем».

Таким образом, еврейская национальная идеология, как и любая другая, основываются на религии и традициях, имеющих в нашем случае многовековую историю. Идеология «исраэлизма» или «хананейства», которая пыталась совершенно порвать с религиозно-этническими корнями и заменить их гражданством государства Израиль, не преуспела. А та идеология, что преуспела, вынуждена была за ответами на базисные вопросы обращаться к Танаху, как к высшей и последней инстанции. Традиция и идеология то сотрудничали друг с другом, то жестоко конкурировали между собой. Однако влияние традиции и современности было взаимным: Бен Гурион использовал Танах в качестве «мандата» на Эрец Исраэль, а реальная практика и необходимость отвечать на злободневные вопросы заставили раввинов обогатить традицию вопросами современного государственного устройства.

В то время как для религиозного еврея Земля Израиля обладает непреходящей ценностью (безотносительно к тому стремится он там жить или нет), для нерелигиозных большое значение имеет именно еврейское государство. Если мы не в силах определить еврея, поменяв иудаизм на «гражданскую религию», а «пятый пункт» на израильское гражданство, то может быть, все же мы сможем поставить государство Израиль в центр светского идеологически-культурного самоопределения? Как писал один из лидеров культурного сионизма (палестинофильства) Ахад ха-Ам:

«Но если сионизм глядит на еврейское государство как на средство избавления от нищеты, обеспечения полного спокойствия и национальной чести, палестинофильство … видит в еврейском государстве лишь „надежное убежище“ для духа еврейства, культурные узы, объединяющие нацию ».

Действительно, при Бен Гурионе активно формировалась национальная идеология, опирающаяся на древнюю историю Израиля, но отбрасывающая «постыдные» 2 тысячи лет галута. Если религиозные евреи группировали общину вокруг синагоги, то альтернативным местом для светских евреев пытались сделать различные филиалы Джойнта, Сохнута, Керен Каемет и других, в которых осуществляется помощь евреям диаспоры, а главное, связь с национальным еврейским домом.