Юлия Кувалдина - Компромисс как способ разрешения уголовно-правовых конфликтов в России. Монография

Российский уголовный процесс также является смешанным, публично-состязательным. Однако изменившиеся взгляды на сущность уголовного процесса отразились на действующем УПК РФ: «защитительная» функция уголовной юстиции получила приоритет над «карательной» [12] Михайловская И. Права личности – новый приоритет Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации // Российская юстиция. – 2002. – № 7. – С. 2–3. , целью уголовного судопроизводства признано разрешение уголовно-правового конфликта [13] Михайловская И.Б. Социальное назначение уголовной юстиции и цель уголовного процесса // Государство и право. – 2005. – № 5. – С.114; Колоколов Н.А. Российская наука в поисках оптимального формата учебника уголовного процесса // Юридический мир. – 2009. – № 6. – С. 56–61. , первейшей его задачей – защита как лиц, потерпевших от преступления, так и лиц от незаконного обвинения, осуждения, ограничения их прав и свобод, средством достижения цели и решения задач – справедливая уголовная процедура, соответствующая по процессуальным и материальным затратам фактической и юридической сложности дела. Публичность, как следует из положений ст. 21 УПК, сохраняет роль принципа российского уголовного процесса [14] Смирнов А.В. Уголовный процесс: учебник./А.В. Смирнов, К.Б. Калиновский / Под общ. ред. А.В. Смирнова. 4-е изд., перераб. и доп. М.: КНОРУС, 2008 // СПС «КонсультантПлюс». , однако публичный интерес в современном уголовном процессе наполнен новым содержанием. Если в советский период охране в первую очередь подлежал государственный интерес, а интересы личности защищались лишь постольку, поскольку не противоречили ему [15] Общественные и личные интересы в уголовном судопроизводстве / Под ред. Л.Д.Кокорева. – Воронеж, 1984. – С.9; Коврига З.Ф. О процессуальной ответственности как гарантии успешной реализации уголовной ответственности // Уголовная ответственность: проблемы содержания, установления, реализации. – Воронеж, 1989. – С. 105. Хотя высказывалось мнение и в пользу приоритетной защиты интересов личности. См.: Строгович М.С. О правах личности в советском уголовном судопроизводстве./Избранные труды. Т.2./М.С. Строгович. – М., 1992. – С. 228. , то в современном уголовном процессе проблема приоритета охраняемых ценностей решена в пользу прав и свобод личности. Их защита при производстве по уголовному делу признается публично-правовой обязанностью компетентных государственных органов и должностных лиц, высшим проявлением публичного, т. е. общественного интереса [16] Лазарева В.А. Теория и практика судебной защиты в уголовном процессе. – С. 39–41; Шейфер С.А. Проблемы реформирования производства по делам частного обвинения в духе расширения частных начал в уголовном процессе РФ. / С.А. Шейфер, Н.Е. Петрова. //Государство и право. – 1999. – № 6. – С.51. . Новый УПК РФ укрепил состязательное построение процесса, гарантирующее отделение функций обвинения и защиты от суда, наличие сторон и их равные права в отстаивании своих позиций (ст. ст. 5, 15, 244). В судебной части процесса исключительной прерогативой разрешения дела наделен суд, который независим, беспристрастен и принимает решение, руководствуясь своим внутренним убеждением, законом и совестью (ч. 1 ст. 8, ст. 17). Его решения должны быть законными, обоснованными и мотивированными (ст. 297). В досудебном производстве неравенство стороны обвинения и стороны защиты сохраняется: органы уголовного преследования обладают широкими властно-распорядительными полномочиями, принимают процессуальные решения, применяют меры процессуального принуждения. Хотя элементы состязательности в досудебном производстве, проявляющиеся в институте судебного обжалования действий и решений органов уголовного преследования, а также применении некоторых мер процессуального принуждения и следственных действий только на основании судебного решения, ограждают личность от необоснованных чрезмерных стеснений ее прав и свобод со стороны государства в ходе предварительного расследования. Упрочнение состязательности способствовало расширению в уголовном судопроизводстве сферы действия диспозитивных начал: сторонам предоставлена возможность в прямо предусмотренных законом случаях по своему усмотрению влиять на развитие уголовно-процессуальных правоотношений.

Благодаря качественному изменению взгляда на сущность уголовного процесса стало возможным усиление в отечественных процессуальных процедурах консенсуального начала [17] См.: Ветрова Г.Н. Тенденции развития процессуальной формы в УПК РФ // Концептуальные основы реформы уголовного судопроизводства в России. Материалы научной конференции. 22–23 января 2002 г. М., 2002. – С. 34–39; Михайловская И. Права личности – новый приоритет Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. – С. 2. . Так, лишь волеизъявление потерпевшего по делам частного обвинения выступает поводом к началу уголовно-процессуальной деятельности; по делам о таких преступлениях потерпевший может отказаться от продолжения процесса, если в результате примирения с лицом, в отношении которого подано заявление, считает спор исчерпанным, а право восстановленным (ч. 2 ст. 20, гл. 41 УПК) [18] Ковтун Н.Н. Соотношение частных и публичных начал в уголовном судопроизводстве: время выбора // Государство и право. – 1995. – № 11. – С. 69–70; Дорошков В. Судопроизводство по делам частного обвинения // Российская юстиция.-1995. – № 9. – С.23; Петрухин И. Публичность и диспозитивность в уголовном процессе // Российская юстиция. – 1999. – № 3. – С. 23–25. . От потерпевшего зависит и начало уголовного процесса по делам частно-публичного обвинения; его согласие является обязательным для прекращения дела по основанию, предусмотренному ст. 25, и для рассмотрения дела в особом порядке, предусмотренном гл. 40. Решение о прекращении уголовного дела или уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям, установленным ст. ст. 25, 28, 28.1 УПК, принимается с учетом волеизъявления обвиняемого, который, реализуя свое конституционное право на судебную защиту и презумпцию невиновности, а также право на реабилитацию, вправе возражать против принятия такого решения. Позиция государственного обвинителя, выразившаяся в отказе от обвинения, обязательна для суда (ч. ч. 7 и 8 ст. 246). Признание вины обвиняемым в случае, предусмотренном гл. 40, имеет значение акта распоряжения предметом процесса, определяющим последующую процедуру рассмотрения дела. В тоже время диспозитивность в компромиссных процедурах имеет свои ограничения, обусловленные публично-правовым характером уголовного преследования, обвинения и охраны прав личности в уголовном процессе. Так, дело частного обвинения в публичных интересах может быть возбуждено официальным порядком (ч. 4 ст. 20); прекращение уголовного дела (уголовного преследования) по нереабилитирующим основаниям, предусмотренным ст. ст. 25, 28, 28.1, – результат дискреционного усмотрения органов уголовного преследования или суда; признание вины не влияет на судебную процедуру, если суд усомнится в добровольности признания и (или) обоснованности обвинения (гл. 40); рассмотрение дела в особом порядке с вынесением более мягкого приговора в отношении обвиняемого, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, допускается, если суд убедится в выполнении соглашения обвиняемым и подтверждении этого прокурором (гл. 40.1); освобождение государственного обвинителя от дальнейшего доказывания обвинения в суде в случае признания вины не освобождает органы уголовного преследования от обязанности подтвердить сделанное лицом признание совокупностью иных доказательств, собранных по делу.