Владимир Волков - Русская рать: испытание смутой. Мятежи и битвы начала XVII столетия

Начальником корпуса был назначен командовавший шведскими войсками в Финляндии генерал-лейтенант Якоб Делагарди, несмотря на молодость (25 лет) успевший отличиться в польско-шведской войне 1601–1629 годов, а затем повоевать под знаменами Морица Оранского в Нидерландах [132]. Расходы по содержанию выступавших в поход наемников целиком легли на плечи московского правительства. Кавалеристам полагалось выплачивать 25 талеров (ефимков), пехотинцам – 12 талеров, «большим воеводам» – 5000 талеров, воеводам – 4000 талеров. Первые шведские отряды прибыли в Дудоровский погост в начале марта, а в Новгород – 14 апреля 1609 года [133].

Неизвестный художник. Портрет Якоба Делагарди. 1606 (?). Национальный художественный музей. Стокгольм.

Оставаясь в Новгороде в ожидании окончания переговоров со шведами и прибытия их войск к нему, Скопин-Шуйский через восставшие против «тушинцев» Вологду и Каргополь, поддерживал связь с северорусскими городами. Он добивался не только организации ратных сил, но и «устроения земли», управления отрезанными от Москвы войной поморскими и верхневолжскими уездами и волостями. Вынужденный действовать самостоятельно, воевода Скопин получил от правительства небывалый доселе объем полномочий, на что обратил внимание Глеб Владимирович Абрамович. В своей книге, посвященной княжескому роду Шуйских, он отметил, что, судя по распорядительной деятельности Скопина-Шуйского в вопросах земельных пожалований, права молодого воеводы были схожи с прерогативами царской власти [134]. Новгород того времени ненадолго превратился в северную русскую столицу, заменив на время осажденную Москву. Он являлся центром, организующим борьбу с отрядами Лжедмитрия II во всем верхневолжском регионе. Михаил Васильевич Скопин-Шуйский стал главным и весьма авторитетным представителем верховной власти в государстве. «Писания» Скопина приобрели силу царских указов, которым повиновались не только городовые миры, земские и губные старосты, но и государевы воеводы и наместники [135]. В целом соглашаясь с Абрамовичем, необходимо подчеркнуть существенную ошибку историка: властные прерогативы Скопина ограничивались определенной территорией; он являлся представителем верховной власти на Русском Севере и в Поморье. В Среднем и Нижнем Поволжье аналогичными полномочиями был наделен воевода Федор Иванович Шереметев, шедший к Москве от Астрахани, в иных же городах и уездах подобную государеву службу выполняли другие уполномоченные царем лица [136].

В. И. Корецкий обратил внимание на происходившее в то время известное развитие форм участия населения северорусских городов в местном военном управлении. Когда в декабре 1608 года к Устюжне Железопольской приблизился польский отряд Н. Коссаковского, в городе не оказалось ни воеводы, ни надежных укреплений. Служилых людей было всего 27. Тогда горожане избрали для военного времени трех голов и городовой совет из 20 человек, в котором посадские и служилые люди получили равное представительство. Власть в городе перешла в руки этого совета. Поручив десяти самым опытным в военном деле детям боярским обучать ополченцев из числа посадских и земских людей, отцы города к моменту прихода врага имели под рукой 600 готовых к бою ратников [137]. Справедливости ради надо отметить, что устюжанам помог отбиться от врага и Михаил Васильевич Скопин-Шуйский, приславший к ним из Новгорода пороховые запасы и 100 воинов.

Деятельность городового совета не прекратилась даже после прибытия в Устюжну воеводы Андрея Петровича Ртищева, отстоявшего город от осадивших его «тушинских» отрядов. Несмотря на эту победу, новый воевода смог приступить к исполнению своих обязанностей лишь после утверждения городовым советом его полномочий [138]. Впоследствии Ртищев командовал устюжским и белозерским ополчением, помогавшим очищать от тушинцев Угличкий уезд.

Тогда же в Сольвычегодске мирские органы создают «мужицкие отряды», вооружением и снабжением которых ведали знаменитые купцы и промышленники Строгановы [139].

Весной 1609 года выдвинутые к югу самые боеспособные отряды формирующейся в Новгороде союзной армии под общим командованием Скопина начали действия против проникших туда тушинцев. Их шайки действовали в Заволжье, пробивались к богатым, не разграбленным еще местам Русского Севера и Северо-Запада, прежде всего – в новгородские пятины. На первом этапе борьбы с тушинской угрозой требовалось вытеснить противника из этих мест. Прежде всего Скопину предстояло разгромить войско тушинского полковника Яна Кернозицкого, действовавшего у самого Новгорода. Его база располагалась в Старой Русе [140], небольшом городе при слиянии рек Полнеть и Порусья в Южном Приильменье. Оттуда высылались отряды, нападавшие на окрестности Новгорода.

22 апреля перешел в наступление передовой русско-шведский отряд полковника Эверта Горна и русских воевод Федора Даниловича Чулкова и Корнилы (Корнилия) Никитича Чоглокова, занявший Порхов и Орешек, а 29 или 30 апреля выбивший Кернозицкого из Старой Русы. 1 мая небольшой отряд тушинцев (300 человек) попытался вернуть этот город, но был разбит. Преследуемый Горном и русскими воеводами, Кернозицкий отступил в Холмский уезд. Новгородская земля оказалась полностью очищенной от тушинцев.

Изменилась ситуация и в Заволжье. Бесчинства людей «царика» переполнили чашу терпения и посланцам князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского удалось поднять обратную волну, смывшую врагов из северных и верхневолжских городов.

Жители многих городов и уездов не только оказали массовую и действенную поддержку освободительной рати собиравшегося двинуться к Москве Михаила Скопина-Шуйского, но и начали формировать свои местные ополчения, открывшие боевые действия против «тушинцев» [141].

Удачливее других был направленный Скопиным к Вологде отряд Никиты Васильевича Вышеславцева-Буслаева и Овсея (Евсея) Рязанова. Вокруг них стала формироваться земская рать, сыгравшая исключительную роль в очищении от тушинцев городов Верхневолжья.

3 марта 1609 года собранное под Вологдой ополчение, ведомое Никитой Вышеславцевым, Овсеем Рязановым и еще одним воеводой Федорором Леверьевым при поддержке местного населения овладела Романовым. Выбитые земскими ратниками тушинские поляки и казаки Петра Головина ушли в Ярославль, а поддерживавшие их татары Иль-мурзы – в Ростов. После тяжелых боев за Кострому и Ипатьевский монастырь тушинцы 13 марта отступили от города и обители. По-видимому, они также ушли в Ярославль, так как именно там находился впоследствии Самуил Тышкевич, предводительствовавший поляками и казаками в боях за Кострому.