Владимир Волков - Русская рать: испытание смутой. Мятежи и битвы начала XVII столетия

Пока же похитивший царское имя самозванец готовился к захвату власти, понимая, что осуществить это он мог лишь военным путем, сокрушив или переманив на свою сторону войска Годунова. 15 марта 1604 года Лжедмитрий I встретился в Кракове с королем Речи Посполитой Сигизмундом III. Их встречу организовал папский нунций Клаудио Рангони. Самозванец получил обещание тайного содействия в деле овладения Московским царством в обмен на переход в католичество, обещание значительных территориальных уступок и последующей военной помощи со стороны Москвы Сигизмунду III для возвращения шведской короны, захваченной его дядей, Карлом IX. Отцом Сигизмунда III был шведский король Юхан III, оставивший государство сыну, ставшему к тому времени польским королем. Также Лжедмитрий I обязался уступить Речи Посполитой Чернигово-Северскую и половину Смоленской землю. Другая половина Смоленской земли была обещана им Ежи (Юрию) Мнишку. Оговаривался и брак Лжедмитрия с подданной короля, дочерью Ежи Мнишка Мариной.

Воспользовавшись оказанной ему польским королем Зыгмунтом (Сигизмундом) помощью, самозванец набрал небольшое, но достаточно боеспособное войско. Оно насчитывало около 3 тысяч человек. Возглавил эту маленькую армию сандомирский воевода Ежи (Юрий) Мнишек, ставший первым гетманом самозванца. Помощниками Мнишека назначили полковников Адама Жулицкого и Адама Дворжицкого, сына новоявленного гетмана. Станислав Мнишек принял под командование гусарскую роту [19]. На Дон к жившим там казакам были направлены литвин Щастный Свирский и несколько запорожцев. Они доставили донцам знамя Лжедмитрия I, представлявшее собой алое полотнище с черным двуглавым орлом посредине. Войско приняло знамя, и 25 августа с Дона к новоявленному «государеву сыну» прибыло казачье посольство с грамотой, в которой говорилось о готовности выступить на Москву. Получив это известие, армия самозванца двинулась в поход к рубежу Российского царства. 13 октября 1604 года уже 6 тысячное войско «царевича Димитрия», пополнившееся новыми отрядами «черкас» (запорожцев), перешло разделявшую два государства границу.

Началась война, за перипетиями которой следили и в Москве, и в Речи Посполитой, и в казачьих землях, и в Шведском королевстве. Успехи самозванца и его приспешников не могли не тревожить опасения вполне вероятного усиления в случае победы самозванца Польско-Литовского государства. Первой крепостью, оказавшейся на пути Лжедмитрия, был пограничный Монастыревский острог (Моравск, ныне село Моровск Козелецкого района на юго-западе Черниговской области Украины), поставленный на реке Десне в 1594 году. Местные служилые люди перешли на его сторону и признали своим государем. Их дурному примеру последовали гарнизоны других южных городов. Многие русские люди уверовали тогда в чудесное спасение царевича Дмитрия и встали под знаменами «законного государя» чтобы сражаться за его права с войсками Годунова. Свою роль сыграла агитация, начатая сторонниками самозванца. Показателен пример с Монастыревским острогом. Решающим оказалось письменное обращение к его защитникам, отправленное с передовым отрядом атамана Белешко. Оказавшись у острога, один из казаков подъехал к стене крепости и на конце сабли передал жителям грамоту самозванца. На словах он сообщил, что следом идет сам «царевич Димитрий» с огромными силами. Застигнутые врасплох местные командиры – воевода Борис Владимирович Лодыгин и голова Михаил Федорович Толочанов – попытались организовать сопротивление казакам. Но подчиненные отказались им повиноваться, связали воеводу Лодыгина и голову Толочанова и выдали Белешко.

Пользуясь поддержкой населения южнорусских городов, Лжедмитрий I смог добиться еще более значительного успеха – овладел Черниговом. Известие о сдаче Монастыревского острога и приближении войска «царевича» вызвали в городе волнения. Многие черниговцы требовали признать власть «законного государя». Среди местных служилых людей царили разброд и шатания. Воеводы – князь Иван Андреевич Татев, князь Петр Михайлович Шаховской и Никифор Семенович Воронцов-Вельяминов – заперлись со стрельцами в детинце и приготовились к отражению неприятеля. Но посад остался в руках взбунтовавшихся горожан, что решило исход дела. Не имея сил справиться с воеводами, черниговцы призвали на помощь находившийся неподалеку отряд Белешко.

В Москве уже знали о маршруте движения неприятельского войска и тревожились за судьбу Чернигова. Для усиления гарнизона этой крепости Борис Годунов направил целое войско во главе с боярином Никитой Романовичем Трубецким. В авангарде этой рати с отрядом стрельцов шел окольничий Петр Федорович Басманов. Он находился в 15 верстах от города, когда там произошло восстание. Призванные черниговцами казаки успели войти в Чернигов и штурмовали детинец, но были отбиты залпами стрельцов Татева. Раздосадованные потерями казаки Белешко и прибывшие следом наемники Юрия Мнишка стали грабить посад. Но, отразив первую атаку, Татев не смог удержать своих людей в подчинении. Только что отбившие приступ стрельцы и городовые казаки заколебались. Можно долго гадать о причинах этого: нашли ли сторонники самозванца новые аргументы и доводы, смутившие оборонявших Чернигов служилых людей, возможно, были охвачены беспокойством за свои разграбляемые подворья. Важен итог – сдача города. Сообщения источников, описывающие обстоятельства падения Чернигова, совпадают во многих деталях. По свидетельству «Нового летописца», воевода Татев пытался оборонять крепость, «не ведая тово, что в ратных людях измена; и пришли все ратные люди, и его (воеводу Ивана Татева – В. В. ) схватили, и сами здались Расстриге, и крест ему целовали» [20]. Об этом же свидетельствуют и разрядные книги. Судя по ним, черниговцы сами захватили и выдали самозванцу своих воевод. Оказавшись в плену, Иван Татев и Петр Шаховской, спасая жизнь, признали самозванца и целовали ему крест. Отказавшийся последовать их примеру Никифор Воронцов-Вельяминов был казнен.

Вслед за Монастыревским острогом и Черниговом на сторону Лжедмитрия I перешел Путивль. Город, единственный на этом рубеже имевший каменные стены и башни, сдал самозванцу осадный воевода князь Василий Михайлович Рубец Масальский, ставший впоследствии одним из самых близких к Лжедмитрию людей. Воеводу поддержали и горожане, и несущие службу в Путивле 500 конных самопальников. Тогда же в лагерь самозваного «царевича» бежал из Путивля с казной, посланной Борисом Годуновым в северские города, дьяк Богдан-Иоаким Иванович Сутупов, происходивший из не очень знатного рода данковских дворян. Благодаря этому в руках Лжедмитрия I оказались значительные средства, предназначенные для строительства новых крепостей и раздачи жалованья служилым людям всего юго-западного рубежа. Против самозванца и его сторонников выступили лишь 2 сотни московских стрельцов, переведенных в Путивль, но удержаться в городе они не смогли. После недолго сопротивления местные служилые люди «поймали» московских стрельцов и их командиров. Главный путивльский воевода окольничий Михаил Михайлович Салтыков, отказавшийся последовать примеру Масальского и Сутупова, был притащен к самозванцу на веревке, привязанной к его бороде.