Вардан Торосян - Эволюция стиля мышления в исследованиях Вселенной. От древнейших времен до конца ХХ века

Как считает И. Д. Рожанский, именно такой подход проливает свет на странную и непонятную, вызывающую много толков мысль Анаксимандра (приведенную Симпликием): «А из коих возникают сущие (вещи?), в них же они переходят, погибая по необходимости, ибо несут наказание и получают друг от друга возмездие за несправедливость, согласно порядку времени». «Преступление» вещей может быть понято, в свете сказанного, как нарушение меры (пределов), что и приводит к гибели вещей в безмерном, к возвращению в апейрон 138 138 Рожанский И. Д. Развитие естествознания в эпоху античности, с. 142 – 143. . Такую непрекращающуюся борьбу и взаимопревращения космических сил, происходящие, однако, под управлением регулирующего начала, воздающего нарушителям меры «согласно порядку времени», Анаксимандр усматривал даже в смене времен года.

Таким образом, суммируя анаксимандрову картину мира, можно сказать, что это – космос, который, подобно живому существу, зарождается, растет и развивается под действием противоборствующих природных сил, где все противоположности, все стихии подчинены мировому закону справедливости и равновесия, царствует динамичная гармония.

Значительно прозаичнее выглядит картина мироздания, предлагаемая последним из выдающихся милетских мыслителей Анаксименом. Ученик Анаксимандра, или во всяком случае философ, находящийся под большим влиянием идей своего старшего согражданина, Анаксимен не удержался на высоте абстрактного мышления Анаксимандра. Однако избранный им путь оказался полезным и своевременным после блестящих, но спекулятивных построений Анаксимандра. Вероятнее всего, Анаксимен мог оценить по достоинству дерзновенные умозрения своего учителя, однако сам он тесно связывал свою натурфилософию с миром повседневного опыта, построив космологическую картину из компонентов, встречающихся в окружающем нас чувственно воспринимаемом мире или во всяком случае допускающих аналогию с таковыми. Метод аналогий является ведущим в построении космологической системы Анаксимена.

В своем единственном труде, написанном простой и ясной прозой, Анаксимен вместо неопределенного апейрона предлагает вполне конкретное, вполне материальное начало – воздух, сгущениями и разрежениями которого остроумно объясняется огромное количество самых разнообразных явлений, как земных, так и метеорологических, вплоть до астрономических. Надо заметить здесь, что в ту эпоху еще не было различения метеорологических, в современном смысле слова, явлений, и астрономических: вплоть до Аристотеля метеорология включала в себя изучение всего небесного, находящегося над поверхностью Земли. Из сгущений и разрежений воздуха Анаксимен выводит не только изменения погоды, например, образование града, но весь механизм мироздания. В построенной таким путем космологической картине плоские светила и Земля держатся на вращающихся воздушных потоках, подобно оседлавшим воздух листьям. При этом верный своему эмпиризму Анаксимен замечает различие между планетами и неподвижными звездами, которые, словно «золотые гвозди»» вбиты в его картине в неподвижную прозрачную (и поэтому невидимую) небесную твердь, характеризуемую в одних источниках как хрустальная, в других как «льдистая».

Весьма интересно отношение Анаксимена к богам, которых он, по свидетельству Августина, «не отрицал и не обошел молчанием» – таким именно образом, что даже их выводил из воздуха: «не богами создан воздух, а сами они из воздуха» 139 139 См.: Чанышев А. Н. Курс лекций по древней философии, с. 133. . И наш современник может присоединиться к более чем резонному вопросу средневекового схоласта – что же тогда в них божественного?

Милетские мыслители открыли античной натурфилософии путь к последовательно материалистическому осмыслению явлений природы, объясняемой на основе внутренне присущих ей законов. Следующей крупнейшей фигурой на этом пути был Гераклит Темный (544÷540 – 480 гг.) из Эфеса, соседнего с Милетом города. Гераклит пошел значительно дальше в материалистическом развитии натурфилософии, которая у него пронизана глубочайшей диалектикой. Не будет преувеличением сказать, что в разработке диалектики Гераклит опередил свое время на несколько поколений.

Главный труд Гераклита также носит название «О природе», однако тематика его шире, чем у Анаксимандра и Анаксимена. Как свидетельствует Диоген Лаэртский, сочинение Гераклита состояло из трех частей – о Вселенной, о государстве, о боге, тесно между собой взаимосвязанных. При этом счастливым образом из названного труда до нас дошло целых 130 фрагментов.

Имени Гераклита не найти ни в одном учебнике по астрономии, вероятнее всего, он и не занимался астрономическими исследованиями. Нет у него и сколько-либо разработанной (хотя бы спекулятивно) модели космоса. Но мало кто из античных мыслителей внес такой вклад в эволюцию самой идеи космоса. Неоценимый вклад в развитие стиля мышления античной науки внесла диалектика Гераклита. Именно она сделала его воззрения на мир качественно новой ступенью не только в космологии и космогонии, но и вообще в осмыслении природы и ее познания.

Гераклит – подлинный философ, цель которого – выявление общих закономерностей: в изменениях и превращениях вещей, в обществе и человеческих отношениях. В глобальном взгляде на мир, в котором все тесно взаимосвязано, Гераклит не рассматривает детали или конкретный механизм тех или иных явлений. «Многознание, которое ничему не научает», вызывает презрение Гераклита, который оценивает ценность идей не по их количеству, а по степени близости к независимому от индивида общему и единому миропорядку – логосу.

Понятие логоса, введенное Гераклитом, как и другое центральное понятие его философии, «космос», дискутируется по ceii день. Чтобы понять генезис и cмысл этих тесно взаимосвязанных и даже пересекающихся в контексте его философии понятий, следует помнить, что они были порождены и наполнились содержанием в процессе критики мифа, которая достигает у Гераклита высочайшей степени, явившись в определенной степени решающим этапом в окончательном разрушении мифа в античной философии (при том, что Гераклит порой и сам не был свободен от мифологического образа мышления: так, у него «солнце не преступит (положенной ему) меры, ибо в противном случае его настигнут Эринии, блюстительницы правды» 140 140 См.: Маковельскнй А. О. Досократики. Казань. В 3-х т., 1914 – 1919, т. I, с. 162. ). Гераклитовский логос выступает как некая всеобщая мера, порядок, закон, общий смысл всех явлений мира, но в то же время человеческой жизни и даже слов н речи 141 141 См.: Кессиди Ф. От мифа к логосу, с. 178. . Будучи убежденным, что его устами говорит открытый им логос, Гераклит подкреплял эту убежденность предположением, что названия выражают сущность, природу вещей. Это обстоятельство в значительной степени служит ключом для понимания его «темной» диалектики, для проникновения в глубины которой, по словам Сократа, «нужен делосский ныряльщик». У Гераклита важное значение имеет сам стиль изложения – «краткий, сжатый, энергичный, торжественный, пророческий – как отражение ритма бытия» 142 142 Кессиди Ф. От мифа к логосу., с, 176. . Основой, лейтмотивом этого ритма выступают единство и борьба («война» – тоЬецош противоположностей, выраженные у Гераклита в тщательно разработанной системе категорий диалектики. Единство противоположностей усматривается им даже в том, что мы называем игрой слов – например, «луку (биос) имя-жизнь {биос), а дело его – смерть». Такой подход, кстати, объясняет и то, почему у Гераклита важнейшим средством аргументации часто служат образы, а не чисто логические доводы.