Станислав Борзых - Приматы с планеты Земля

С профессией тоже, увы, дела обстоят не очень. Огромного количества попросту нет – потому что пока ещё не созданы соответствующие сферы занятости – других уже нет, а те, что имеются, почти все без исключения состоят из отупляющей и тягучей рутины, из которой почти невозможно выбраться. Я думал, что путешественники или те, кто постоянно узнаёт что-то новое, избавлены от скуки, но, увы, и они рано или поздно попадают в её тиски. Мир мал, поэтому однажды все места в нём вы посетите, а, скажем, учёные по большей части заняты тем, что повторяют изо дня в день одно и то же – открытия случаются до прискорбия редко, да и то происходят далеко не со всеми. Кроме того, мы совершенно напрасно считаем, что перед нами открыты все горизонты, потому что к чему-то у нас не лежит душа, на другое мы попросту не способны, а третье оказывается вовсе не тем, чем представлялось на первый взгляд. Мир полон разочарований, и это даже нормально.

Ни мы сами, ни наши дети, ни вообще кто бы то ни было не в состоянии избежать, по сути, отсутствия выбора. Где бы, когда бы и с кем бы мы ни оказались рядом, везде нас ждёт более или менее одно и то же. Мы лишь привыкли смотреть на мир так, будто в нём так много разнообразия, что от него разбегаются глаза. При ближайшем рассмотрении, однако, всё оказывается далеко не столь радужным и розовым, но, скорее, монотонным и серым. Кое-где бывает и промелькнёт что-то и вправду интересное, но в подавляющем большинстве и ситуаций, и локаций жизнь довольно скудна на краски вне зависимости от того, где мы находимся, чем заняты и с кем трёмся бок о бок.

Я ни в коем случае не говорю о том, что с нами порой не случаются счастливые моменты, и, между прочим, большое их число связанно именно с детьми. Но, во-первых, сугубо физиологически мы склонны умиляться им, а, значит, это врождённая реакция, а не то, что мы действительно чувствуем, во-вторых, все они делают приблизительно одинаковые вещи, в чём легко убедиться посетив места, где с ними гуляют, и, в-третьих, что совершенно очевидно, однажды они вырастут и станут взрослыми – и, кстати, никто не даст гарантии, что из них получится что-то хорошее. Что же касается последних, то их жизни состоят преимущественно из бесконечного повторения уже пройденного и давно и основательно знакомого, а потому не представляет собой ничего интересного. Но давайте перейдём к другим обычно озвучиваемым смыслам. Приведу два примера.

Первый. По крайней мере сегодня, крайне популярны различного рода тренинги, семинары, встречи, направленные на самосовершенствование и саморазвитие. Люди собираются вместе, им что-то рассказывают, пишут на досках цветными и яркими фломастерами броские слова и рисуют стрелки и графики, обводят что-то важное красным, перечисляют пункты, предлагают выполнять какие-то задания, рассказывать о себе и т.д. в том же духе. После этого все расходятся довольные, свято веря в то, что они стали лучше – а кто-то и заработав.

Честное слово, меня умиляют такие мероприятия, а также наивность людей. И хотя я не посещал ни одно из них, я прекрасно понимаю, что ни к чему они не ведут, ничего не дают, ничего не меняют, ничего не значат. Всё это пустые слова, абсолютно бессодержательные советы, никчёмные и лживые рекомендации, которые лишь вводят в заблуждение по поводу действительного развития.

Или взять для примера нынешнее увлечение различного рода квестами – я бы назвал их поисками, но почему-то предпочтение отдаётся кальке с английского. Люди выполняют какие-то задания, и им, по их уверениям, от этого весело – или как-то ещё в зависимости от цели и характера подобных якобы приключений. И снова всё это подаётся так, будто это имеет какой-то глубокий смысл или, по крайней мере, какое-то отношение к полезному времяпрепровождению.

Я привёл эти две иллюстрации для того, чтобы показать, что нам свойственно приписывать и придавать содержание тому, что его лишено в принципе. Футболист, выходящий на поле, искренне считает, что он, скажем, защищает честь страны, под флагом которой он выступает, но это самообман. Большой спорт априори не имеет смысла. Или артист балета, изводящий себя на репетициях и полагающий, будто он причастен к прекрасному, тоже по большому счёту лишь напрасно мучает себя. И хотя искусство ценно само по себе, скачки на сцене весьма далеки от того, чтобы называться чем-то действительно необходимым. Или эти нынешние бесконечные лайки – не собаки, а отметки «нравится» – которые с какой-то ритуальной и маниакальной одержимостью ставятся подо всем, что нам представляется заслуживающим интереса, но на самом деле не стоит даже того, чтобы утруждать себя касанием тачпада – извините, и я туда же – или экрана смартфона, не говоря уже о пролистывании, чтении, обсуждении. И если вам кажется, что это такие причуды времени или эпохи, которые скоро покинут нас, освободив место для новых прихотей и порождений моды, то вам именно чудится. Увы, но это обычное состояние дел, в сущностном, разумеется, плане.

Проблема состоит в том, что мы живём не столько в материальном мире, сколько в его культурном пространстве, а оно не обязательно, а, вообще говоря, как правило, имеет весьма отдалённое отношение к тому, что происходит в реальности. Мы так привыкли вращаться среди придуманных смыслов, что забыли о том, что представляют они собой наши изобретения, а не что-то, что было дано изначально. Ногомяч появился в девятнадцатом веке, балет – в шестнадцатом, а иконки с оттопыренным большим пальцем – в двадцать первом. Вообще удивляет, что с момента возникновения тех же социальных сетей прошло на данный момент каких-то десять с небольшим лет, а они уже стали неотъемлемым и никем не подвергаемым разумному и обоснованному рассмотрению – которого они более чем заслуживают – атрибутом нашей жизни. Создаётся впечатление, что многие просто сошли с ума или помешались, раз они так озабочены ничего на самом деле не значащими публикациями, пустыми, но выдаваемыми за глубокие мыслями, повторами одного и того же – как иначе рассматривать все эти перепосты и бесконечные копирования успешных мемов? – и какой-то странной тягой к сообщению решительно всего, что происходит в их жизни.

Не стоит, правда, думать, будто это болезнь исключительно нашего века – впрочем, конкретные примеры всё же свидетельствуют именно о нашем нездоровье. Культура априори создаёт искусственную реальность, которая налагается на первую, нередко подменяя её или вытесняя полностью. Мы редко мыслим именно в таких категориях, но было бы полезно всё же понимать, что подавляющее большинство наших суждений, ценностей, взглядов, отношений, аттитюдов и норм является обычной конвенцией, т.е. соглашением по поводу того, что считать нормальным, приемлемым, правильным, даже разумным, а также, естественно, что рассматривать в качестве их противоположностей. Я не утверждаю, что решительно все социальные артефакты бессодержательны и взяты с потолка, но скорее часто, чем редко что-то идёт не так, и мы оказываемся в крайне глупой, но не воспринимаемой в таком качестве ситуации, которая буквально вопиёт о том, чтобы её исправить или хотя бы подвергнуть какому-никакому сомнению в её адекватности.