Юлий Медведев - Безмолвный фронт

Критики химической защиты растений среди прочих аргументов козыряют тем, что первоначально эти препараты предназначались для иных целей. Современные органические ядохимикаты, напоминают они, были подарены человечеству второй мировой войной. В ходе ее, готовясь к худшему, воюющие стороны усиленно разрабатывали набор смертоносных химических боевых средств. При оценке отравляющего действия проводились испытания на разных животных, главным образом на насекомых.

Когда война окончилась, у капиталистических фирм, к их огорчению и к счастью всех остальных людей, лежали груды неиспользованных полупродуктов и продуктов военной химии.

Химики хорошо знали достоинства новых ядов. Они с полным основанием рекомендовали их в качестве истребительного оружия. Но уже не против людей, а против сельскохозяйственных вредителей.

Была развернута агитационная кампания, в ходе которой критиковались старые, неорганические препараты: их ядовитость вызывает острые отравления, они стойки. Рекламные проспекты заверяли покупателя, что новые органические химикаты губительны только для сельскохозяйственных вредителей, а все остальные существа и в первую очередь, конечно, люди могут быть за себя спокойны. Новые яды сильны, но нестойки. Убив насекомое или гриб, препарат под действием света и тепла быстро разлагается и остается от него углекислый газ, азот и пары воды… Ни то, ни другое, ни третье, ясное дело, не причинит организму никакого зла.

— Примешивайте органические препараты хоть к котлетам, — говорил многочисленной аудитории один известный специалист по химической защите растений, — вреда вам не будет никакого. Этот яд при жареньи котлет разложится и улетучится.

Заверенья такого рода, как выяснилось позднее, оказались не во всем точны.

…Все мы кровно заинтересованы в том, чтобы натуральный состав воды, особенно пресной, не искажался разными подозрительными добавками. Вода — это жизнь. Все живое замешано на воде. Причем по чьей — то нераспорядительности на земном шаре необъятные склады морской, непригодной для питья и сельскохозяйственных нужд воды, и в обрез воды пресной.

Возможно, житель большого города этого не чувствует. Во всяком случае москвичи, ленинградцы и другие горожане тратят воду без ограничений. Между тем в газетах некоторых зарубежных стран все чаще публикуются настойчивые призывы к населению: будьте бережливы в расходовании воды!

«Принимайте душ (8 — 10 галлонов), а не ванну (20–40 галлонов)».

«Не оставляйте течь воду, когда бреетесь, чистите зубы, моете посуду».

«Не выбрасывайте окурки в туалет, так как, спуская воду, вы каждый раз расходуете 5–8 галлонов».

«Не спускайте воду, когда хотите, чтоб она была похолоднее. Держите бутылку в холодильнике»…

Не ограничиваясь уговорами, в ряде стран повышают цены на воду. Недавно сообщалось о том, что в колумбийском городе Соледад произошли массовые выступления против высокой платы за водопровод. «В различных местах города и его окрестностях, — информировал ТАСС, — проводятся демонстрации протеста. Против их участников власти бросили карательные силы… Ранены 62 человека, в том числе 22 полицейских».

О том, как высока может быть цена на воду, говорят, например, такие цифры. В Советском Союзе вода в городах стоит примерно 20 копеек за кубометр. А в отдельных районах, куда ее доставляют цистернами — по шоссейным дорогам, по морю, по железным дорогам, даже на лошадях, — цена подскакивает до 4–6 рублей за кубометр. Подсчитано, что «средний человек» тратит в год около 3 тысяч кубометров воды. Это значит, что водное обеспечение одной персоны где — нибудь в районе восточного Каспия должно обходиться ежемесячно в полторы тысячи рублей!

Итак, пресной воды в обрез. Ее — то хоть как следует беречь! К сожалению, в отношении к этому источнику своего существования люди часто проявляют беззаботность временных квартирантов. Они превращают многие реки и озера в сточные ямы, куда сбрасывают нечистоты всякого рода.

Волга и ее притоки ежегодно принимают в свое лоно более 6 миллионов кубометров отравленных вод. Кроме продуктов нефтепереработки, сульфатной барды, золы, там изрядно мышьяка, фенолов, то есть самых натуральных ядов. Официально объявлено, что реки Клязьма, Серовка, Молога и многие другие, а также отдельные участки Волги и Оки утратили рыбохозяйственное значение. Это значит 20 миллионов рублей ежегодных потерь. Один стекольный завод «Красный Май» сбросил в Вышневолоцкое водохранилище и реку Шлина столько ядовитых отбросов, что сразу уничтожил 97 тонн рыбы на 84 536 рублей. Этот случай был исключительным в том смысле, что виновники понесли наказание. Их судили.

Да разве звонкой монетой измеришь то, что дает человеку живая природа?

Поскольку всевозможные «циды» — инсектициды, фунгициды, гербициды — щедро и подчас неаккуратно распыляются на всем необъятном фронте борьбы за урожай, естественно, что часть этих препаратов попадает не по назначению. Вспомните пышные, как облака, хвосты, стелющиеся позади самолетов сельскохозяйственной авиации. Это зрелище обожает кинохроника. Между тем с точки зрения прицельности «огня» авиационный бой с насекомыми далек от идеала. Легкий порошок от малейшего дуновения уносится бог весть куда, выпадает на зеркала озер, прудов, рек… Путешествию ядов, как, впрочем и всего, что плохо лежит, помогают дожди. Они не только срывают оборону полей и садов, но и уносят препараты куда не надо — в наземные и подземные источники пресной воды.

Отсюда, с колыбели жизни и древнейших ее представителей логично начать рассмотрение событий с участием инсектицидов.

Планктон, дафнии — вся эта едва заметная для глаза мелкота служит отправным звеном длинной цепочки питания, на другом конце которой находятся существа в миллиарды раз более крупные. Вплоть до китов, самых крупных животных на земле.

Чувствительность дафний к инсектицидам, особенно к ДДТ, паратиону и некоторым другим, трудно передать. При концентрации 1,4 части ДДТ или 0,8 части паратиона на миллиард частей воды дафнии гибнут. Между тем во многих реках Америки были обнаружены значительно большие концентрации.

При обработке поверхности воды или случайных загрязнениях дозы ДДТ бывают таковы, что погибают почти все водные насекомые: паденки, веснянки и другие. Восстановление их численности затягивается на год — полтора, несмотря на рекордные темпы размножения.

В критическое положение попадают рыбы. Их кормовая база беднеет. Некоторые виды рыб от голода переключаются на несвойственную им пищу. Например, в желудках форелей исследователи впервые, к своему удивлению, нашли речных раков.

Вообще надо сказать — рыбам в XX веке не житье. Что больше всего им вредит, даже не определишь. Громадны потери рыбы от сельскохозяйственных ядов. Еще больше ее гибнет в грязи промышленных стоков. И наконец, несметно — при строительстве каналов, шлюзов, водохранилищ.