Андрей Монин - Черные приливы

Промысловое рыболовство в районе нефтяного загрязнения началось снова спустя месяц. Рыбаки отдавали биологам на исследование часть своего улова. На жабрах или в тканях распространенной рыбы — морского паука и на некоторых других рыбах было обнаружено присутствие нефти. Влияние ее сказалось и на омарах в том смысле, что их икра была недоразвита из-за высокого содержания углеводородов, хотя сами омары были вполне съедобными. Очень загрязненными оказались устричные отмели. Эксперименты показали, что если загрязненных устриц перевести в чистые воды южной Бретани, то они очищаются за четыре-пять недель. Основная проблема заключалась в самих устричных отмелях, которые оказалось невозможным использовать по крайней мере полгода.

По ориентировочным подсчетам, в течение первых двух недель после катастрофы к берегам подошло около 69 тысяч тонн нефти, а спустя месяц в результате очистных работ и естественной эрозии на берегах осталось 11 тысяч тонн. Безусловно, довольно большое количество нефти отложилось на скалистых берегах и существовало там в виде осадка длительное время. Какая-то часть нефти была погребена наносами песка на берегах. К середине лета благодаря очистке путем откачивания и другими механическими способами с песчаных и скалистых берегов было собрано около 30 тысяч тонн эмульгированной нефти (примерно 10 тысяч тонн нефти). Кроме того, было собрано более 200 тысяч кубометров твердых остатков — пропитанного нефтью песка, водорослей, детрита. Анализы показали, что содержание нефти в них колебалось от 2 до 11 процентов, то есть около 15 тысяч тонн нефти. Несколько более 20 тысяч тонн, вероятно, испарилось в атмосферу. Количество нефти, рассеявшейся естественным или искусственным путем, оценить трудно. Предполагается, что 40–50 тысяч тонн проникло в донные осадки и какая-то доля предельных углеводородов продолжала подвергаться биологическому и химическому деградированию.

Одной из особенностей разлива нефти с «Амоко Кадиса» по сравнению с разливом при аварии «Торри Каньона» было более быстрое проникновение значительного количества нефти в толщу воды и оседание на дне моря. Какие природные условия способствовали этому процессу?

В подводном рельефе северной Бретани выделяются две очень разнородные морфологические формы: прибрежный склон и удаленная от берега плоская равнина. Прибрежный склон — это продолжение на глубинах литоральной комплексной структуры: там скалистые обнажения палеозойского фундамента чередуются со впадинами, заполненными осадками. Удаленная от берега плоская равнина продолжает этот рельеф обычно с очень отчетливой границей, которая в районе Роскоффа проходит на глубине 65–70 метров. Это понижение является результатом присутствия на глубине слоистого напластования эоценового известняка, который лежит на древнем фундаменте и скрывает его неровности. Поверхность известняка покрыта слоем четвертичных глыб, камней и гравия.

Наличие сильных приливных течений оставляет свои следы во всем районе. Почти везде скорость этих течений на расстоянии 16 километров от берега превосходит 2,5 узла. К северу она постепенно уменьшается, а в районах заливов ослабевает еще больше. Этому гидродинамическому градиенту соответствует отчетливо видимая последовательность осадков на дне моря: сильные течения обнажают галечное дно. Если же течение становится слабее, то идет отложение на дне гравия и песка. Наконец, на северо-западе обнаруживается слой крупнозернистых песков. Несмотря на интенсивность течений, на прибрежном склоне расчлененный рельеф дает возможность крупнозернистым осадкам отложиться во впадинах между скалистыми обнажениями. В заливах скорость течения уменьшается, и поэтому там дно покрыто тонким слоем песка и ила.

Судя по предварительным данным, можно допустить, что суммарный ущерб, вызванный в сублиторальных бентических сообществах углеводородами, зависит главным образом от двух основных условий: с одной стороны, от естественной способности различных типов среды обитания ускорять или задерживать самоочищение; с другой — от близости более или менее больших резервов реколонизации. Своеобразная структура дна у северной Бретани, характеризующаяся присутствием крупнозернистых субстратов, постоянно подвергающихся сильным приливным течениям, создала такие условия, при которых пагубные последствия загрязнения ощущает прежде всего биоценоз в мелкозернистых осадках, изолированных друг от друга заливами и устьями. Без сомнения, перед нами трудноразрешимая проблема пострадавшего морского района, чья исключительная разнородность фауны и флоры является одним из результатов разнообразия его экологических условий.

Изучение последствий катастрофы позволило ученым установить зависимость степени загрязнения от характера ландшафта. Так, берега, отличающиеся «высокой энергией» происходящих процессов (сильный прибой, приливы), обладают большей способностью к самоочищению. В самый первый момент попадания нефти на такой берег, когда нефть еще не стала слишком вязкой, прибой и приливные волны смывают ее с пляжей даже с мелкозернистым песком. Наиболее уязвимыми местами для «черного прилива» являются приморские заболоченные места — марши: через трое суток после аварии «Амоко Кадиса» марши, покрытые черной нефтью, были мертвы. За лето 1978 года часть нефти была механическим путем удалена с берегов, пораженных «черным приливом». Однако выяснилось, что после нескольких недель ветрового и волнового воздействия нефть проникает в морские и береговые осадки иногда до 50 сантиметров вглубь и, концентрируясь, вызывает гибель обитающих там организмов. Вероятно, продукты фотоокисления нефти более токсичны, чем сама нефть. Это объясняет внезапное появление миллионов мертвых моллюсков и ежей во многих местах вдоль побережья спустя 16 дней после разлива нефти. Морской биолог англичанин Норман Холм считает, что естественная сбалансированность среды в районе, пораженном «черным приливом», может восстановиться лишь через 7–10 лет.

Подведем итоги. Авария супертанкера «Амоко Кадис» привела, пожалуй, к самой большой экологической катастрофе, вызванной разливом нефти в море. В прибрежных водах и на самом побережье, в его заливах, бухтах, устьях рек и заболоченных пространствах погибли многочисленные представители флоры и фауны. Экономическая сторона бедствия усугубляется тем, что область, пораженная «черным приливом», с ее развитой рыболовной, рыбоводной и устричной промышленностью дает Франции более трети ее продуктов моря. Кроме того, эта область играет немалую роль в туристской «индустрии» Франции.

«Черный прилив» парализовал жизнь части Бретани, лишив источника существования не только рыбаков, работников устричных плантаций, сборщиков водорослей, но и владельцев и служащих ресторанов и отелей, торговцев и коммерсантов. Мэр Бреста социалист Лебле направил по телексу послание президенту республики с требованием «считать загрязнение технической причиной безработицы и оплатить вынужденные потери всем труженикам моря».