Николай Шмелев - Истоки. Авансы и долги

Куда яснее. В апреле — июне плановики требуют от предприятий заказ на все виды материалов на будущий год. Заводской экономист резонно возражает: а подо что, собственно, делать заявки? вы дайте сперва план производства, укажите, какие изделия я должен изготовить, тогда я точно скажу, какие конкретно материалы понадобятся. Плановик в свой черед еще резоннее растолковывает: да откуда я тебе возьму план в натуре, пока заявок нет? ведь только они и покажут, какая нужна продукция в следующем году и в каком количестве. Собеседники могут препираться сколько угодно, а родят не истину, но протокол разногласий. Спор бессмыслен, как задача о том, что появилось раньше — курица или яйцо. (Любопытная подробность. Ученые из Института экономики АН СССР в отчете о ходе эксперимента обратили внимание на эту коллизию и предложили: надо, мол, издать закон о достоверном планировании да сверх того испечь управленческий орган, отвечающий за сбалансированность производства. Простенько и со вкусом, только увольте, знаете ли, — этого добра и без того в избытке.)

На практике план верстают, конечно, по заявкам, а не наоборот. Будь иначе, производство вовсе оторвалось бы от спроса. Оно уподобилось бы соревнованию по стрельбе, где победу присуждают не за попадание в цель, а за число выстрелов. Однако минусы принятого порядка очевидны: склады ломятся от лишнего добра, а изготовлять продукцию, случается, не из чего — не зная загодя программы производства, заводской снабженец некоторых нужных товаров вообще не заказал. Производственника волнует только дефицит, лишние ценности его мало тревожат.

Зато они не безразличны обществу. Попробуем оценить масштабы потерь. О запасах неустановленного оборудования разговор у нас уже состоялся. Там ситуация, в общем-то, понятна любому: вот прокатный стан или атомный реактор — сделан тогда-то, валяется без толку столько-то лет. Сложнее проследить судьбу двадцати с лишним миллионов видов серийной продукции, рассредоточенной по заводским и иным кладовкам. Все же некоторые расчеты удалось провести по статистическим справочникам.

В последнее десятилетие прибавки национального дохода едва покрывали прирост запасов товарно-материальных ценностей в народном хозяйстве. В отдельные годы запасы увеличивались даже быстрее, чем национальный доход. Так, в 1981 году доход возрос на 24,5 миллиарда, а запасы — на 29,3 миллиарда рублей. Иначе говоря, уже длительный период наращенная часть национального дохода обществу не служит — равное количество продукции оседает в запасах. Это по всему народному хозяйству. Промышленность тоже все в большей степени работает на склады, а не на потребление. Начиная с 1975 года запасы в индустрии стали увеличиваться относительно быстрее, нежели объем производства. Разрыв в темпах углубляется, и теперь запасы растут втрое быстрее, чем товарная продукция. Если в восьмой пятилетке (1966–1970 годы, когда проходила хозяйственная реформа) из каждого приращенного рубля продукции промышленности оседало в запасах чуть больше 13 копеек, то в 1981-м — более 77 копеек. При такой раскладке польза от увеличения производства не просматривается — индустрия наращивает выпуск не столько товаров, сколько будущих неликвидов, как изящно именуются ненужные ценности.

Здесь экономическая природа дефицита видна отчетливо: тех или иных изделий недостает отнюдь не оттого, что их нельзя было изготовить; ресурсы израсходовали на выпуск лишней продукции, и, естественно, не хватило сил на производство нужного. Связь же дефицита со срывами поставок прослеживается с трудом. Да и вообще задержки с поставками не стоило бы драматизировать — по большей части это лишь удобный способ оправдать собственную нераспорядительность («Вот кто мне всю обедню испортил» — и классический жест большим пальцем куда-то за спину). Помните случай с долгами по оборудованию для атомных станций? Энергетики притянули к ответу первых руководителей четырех отраслей, потребовали свое до винтика. Спрашиваю знающих людей (а дело было в октябре): ну хорошо, отдадут вам все сполна, а объекты-то вы действительно введете? Нет, объясняют, из четырех пусковых блоков сдадим один, при удаче — два, «но учтите, мы вам этого не говорили». Ладно, это уж, как водится, храните свой секрет до 32 декабря. Из годовой сводки ЦСУ СССР мы теперь и без вас знаем: введено два блока.

Пока не найдено достоверного измерения потребностей, соблюдение договоров будет означать точное исполнение неточных заказов. Вот здесь-то экономическому эксперименту и грозит немалая опасность. В его условиях есть одна тонкость: предприятия первых 5 экспериментирующих отраслей обеспечивались материально-техническими ресурсами в приоритетном порядке, даже в ущерб всем остальным. Скептики высказывали сомнение: этак-то и без эксперимента жить можно; да и как потом определишь, из-за чего достигнуты успехи — то ли из-за новых условий хозяйствования, то ли благодаря первоочередному обеспечению ресурсами? Сторонники новой модели возражали: мы гарантируем экспериментаторам нормальное материально-техническое обеспечение, а его пока только и можно обеспечить в тепличных условиях; когда поставки будут неукоснительно исполняться, снабжение у всех станет нормальным.

Надо признать, логика тут есть. Но, как мы выяснили, дефицит порожден не срывами поставок, а более глубокими причинами. Следовательно, он сохранится и впредь, ибо этих фундаментальных причин эксперимент вообще не касается. А одно дело обеспечить ресурсами в приоритетном порядке 5 ведомств и совсем другое — 31 отрасль, которые работают на новых условиях в нынешнем году. Волей-неволей их придется переводить на общий кошт. Тогда вряд ли эти отрасли достигнут тех успехов, которых добились первые экспериментаторы, обеспеченные ресурсами вволю. Прав ли я, покажут итоги года.

Как же поправить дело?

Раз задача о курице и яйце в принципе не имеет решения, ее надо просто снять. Иначе говоря, найти такую хозяйственную модель, в которой эта задачка не существует. Весь спор о том, что чему должно предшествовать — заявки плану производства или наоборот, — сохраняет свою актуальность до тех пор, пока план в натуральных показателях утверждается раз в году к определенному сроку — к 1 января. А надо бы иначе. Возникла у завода потребность — ищи поставщика, договаривайся о сроках и санкциях. Партнером по договору может быть и посредник — скажем, снабженческая организация, которая за плату помогает одним продать, другим купить продукцию. Сумма договоров и станет программой производства в натуре, никакого иного номенклатурного плана не надо.

В замысле эксперимент предполагает самостоятельное планирование ассортимента по заказам покупателей. Однако почти всю продукцию по-прежнему делят между потребителями планирующие органы, заказчику назначают поставщика и только после этого партнерам разрешают заключать договоры строго в пределах выделенных лимитов. Этот порядок схож с карточной системой, памятной по военным годам: человек мог купить товар в количестве, означенном в карточке, и лишь в том магазине, к которому прикреплен.