Николай Шмелев - Истоки. Авансы и долги

У нас устарели орудия производства, ненормальна структура отраслей, низко качество рабочей силы. Другими словами, нас не устраивают производительные силы общества, запланировано их преобразовать. Не раз подчеркивалось, что и производственные отношения никуда не годятся, они сковывают развитие производительных сил. Наконец, мы имеем не тот тип государства, какой нужен, — предстоит создать новое, правовое государство. Но по теории производительные силы в единстве с производственными отношениями образуют способ производства, а производственные отношения (базис) вкупе с государством и прочими надстройками составляют общественно-экономическую формацию, или, что то же самое, социальный строй. Выходит, что нам предстоит изменить способ производства и социальный строй, не более и не менее. Это не объявлено, но это следует из тех теорий, которых придерживаются реформаторы.

Однако что на что менять? Нельзя же поступить по-армейски: махнемся не глядя. Известный ученый и общественный деятель Ю. Афанасьев высказал в печати мнение: то, что у нас построено, не является социализмом, его еще надо создать в будущем. В таком случае цель общества, перспектива развития понятна: от не-социализма к социализму. Что же, однако, построено у нас за семь десятилетий? Неужто, как пушкинская царица, мы породили не мышонка, не лягушку, а неведому зверюшку? О. Лацис и другие ученые энергично возразили: нет, при всех деформациях и негативных наслоениях наш общественный строй остался социалистическим. Если это так, то на что прикажете его менять? Ведь однозначно предписано: от социалистических идеалов отступать никому не дозволят. Тогда и речи не может быть о революционных преобразованиях, достаточно совершенствовать нынешнюю систему.

В самом деле, базисом общества служат производственные отношения. А это отношения собственности — проще сказать, кому принадлежат либо не принадлежат средства производства. Главный довод в пользу того мнения, что у нас построено не что иное, как социализм, именно таков: средства производства являются не частной, а общей, пусть пока государственной собственностью. Значит, как ни крути, какие оговорки ни делай, создание единоличных хозяйств на земле (или, по принятому у нас деликатному выражению, семейных ферм), институция акционерной собственности и иные радикальные преобразования в этом духе означали бы отступление от базисных основ общества. Вынужденное, оправданное обстоятельствами, но все-таки отступление, нечто вроде передышки на пути в коммунистический рай, где собственности, товарного производства, денежных интересов определенно не предусматривается.

Теоретики быстренько свернули дискуссию, почувствовав, очевидно, к каким нежелательным фундаментальным выводам она может привести. Общество этих выводов не приняло бы. Для одних они слишком радикальны — и по меньшему поводу звучали решительные голоса: «Не могу поступиться принципами». Другие, в их числе и ваш покорный слуга, опасаются теоретиков новой волны пуще, нежели консерваторов, по иной причине — семь десятилетий страну мяли, ломали, топтали, толкали в рай, а теперь либеральные мыслители объявляют: ее как-то не так толкали, мы, мол, покажем, как это надо делать по-настоящему, и создадим желанный строй с человеческим лицом. Не покажут ли нам новую кузькину мать, вот вопрос.

А пока мыслители спорили, жизнь требовала безотлагательных действий. У всех на памяти законы, принятые вопреки отчаянному сопротивлению административного аппарата. Этими актами провозглашены новые хозяйственные правила: формирование заводских планов по заказам покупателей, переход к оптовой торговле средствами производства, самофинансирование, определенная свобода ценообразования и, наконец, самостоятельность в использовании дохода, оставшегося после расчетов с казной. Проиграем для наглядности эти правила на примере одной небольшой отрасли.

Наша страна производит в 14 раз больше зерноуборочных комбайнов, чем все США. Только неисправных машин стоит столько, сколько американская промышленность способна выпустить за семьдесят лет. Ясно, что производство этой техники у нас избыточно. В согласии с новыми правилами следовало поступить так: а ну-ка, товарищи с Ростсельмаша, с Красноярского завода, пробегитесь с шапкой по стране, соберите реальные заказы хозяйств, готовых оплатить вашу продукцию собственными деньгами (именно собственными — раз самофинансирование, то казенных денег на эти цели не будет). На то смахивает, что предприятия не набрали бы и четверти нынешней производственной программы.

Что же им делать, как кормиться? А вот это государства не касается. Экономика не собес. Можем дать не директиву, а всего лишь добрый совет. За три последних года населению роздано около четырех миллионов садовых участков. Попробуйте выпускать мини-трактора. Если они будут приличными по качеству и доступными по цене, их, вероятно, станут расхватывать, как горячие пирожки. Не пойдет это дело — ищите другое. И обрящете — в конце концов у нас ненасытный рынок, колоссальный неудовлетворенный спрос едва ли не на все товары. Какими же растяпами надо быть, чтобы бедствовать с заказами?

В такой ситуации кто хорошо работает, тот пусть много и получает. Заработки автоматически подкреплены реальным товаром, оплаченным покупателем. Больно уж просто? Это как посмотреть. На Ростсельмаше всего в комплексе 140 тысяч человек, работают еще два десятка предприятий в разных районах. И вот, представьте, прибывают люди на смену, а им говорят: отправляйтесь по домам, сегодня работы не будет — нету заказов, и за получкой тоже не трудитесь приходить. Оно бы еще ничего, когда б после таких речей рабочий люд вывез свою дирекцию на тачках за проходную. Боюсь, по пути разнесут учреждение поважнее. Принято считать, будто коллективы предприятий жаждут самостоятельности, да вот административный аппарат узурпирует права в свою пользу. Бросьте, мало кому нужна самостоятельность. Это штука жестокая, беспощадная. Лишь умелым и работящим она обеспечивает достаток и достойную жизнь, остальных сурово учит уму-разуму.

Худо ли сегодня тем же комбайностроителям? Протянул одну руку — вот тебе план, вот тебе госзаказы. Казна все покупает — выделит колхозам кредиты на оплату машин, потом долг спишет, и ладно. Протянул другую руку — изволь получить под план фонды на продукцию, которая тебе потребуется в производстве. Недодадут чего-то по фондам — и с тебя не спросят за план. А искать на оптовом рынке товары, налаживать связи с поставщиками — занятие хлопотное, рисковое.

Радикальных, тем более революционных перемен, которые не ущемляли бы ничьих интересов, в жизни не бывает. Уже первое и относительно простое новое правило, а именно составление заводских программ по заказам покупателей, лишало легкой жизни да, скажем прямо, куска хлеба тех, кто планирует, и многих из тех, кто планы худо ли, хорошо ли исполняет. И реформаторы отступили. Нет, провозглашенные принципы формально не отменены, однако на практике производство по-прежнему планируют директивами сверху.