Алим Войцеховский - Тунгусский метеорит и загадки кометы Галлея

В феврале 1920 года приказом Реввоенсовета армии Кулик был возвращен для работы в Томский университет. Летом этого года он опять участвовал в экспедиции С. Курбатова по изучению минералов Минусинского и Ачинского края, а в начале 1921 года по требованию Академии наук возвращается в Петербург и возглавляет постоянную Метеоритную экспедицию. С этого времени Кулик начинает продолжительную работу «по охоте» за метеоритами.

Давайте вернемся несколько назад, в Петроград 1921 года… Вспомним, что Д. Святский, заинтриговав календарным листком отправляющегося за метеоритами Л. Кулика, сказал:

«Полюбопытствуй там, проверь. Известно: дыма без огня не бывает!».

Проявив неподдельный интерес к подброшенной Д. Святским «идее», Л. Кулик в ту первую свою поездку убедился, что у данной аномалии и дыма, и пламени, и грома было больше, чем достаточно. Группа, которую он возглавлял, занималась «добычей» метеоритов вообще и не имела свой целью изучить только этот новый, Филимоновский камень, который так стали его называть по железнодорожному разъезду, где (помните вышеизложенное первое газетное сообщение?!) он якобы упал.

Итак, хоть и не специально за этим чудом ездили, но в результате этой разведочной экспедиции, когда были совершены железнодорожные поездки на многие тысячи километров (более 20000 тысяч), а сотни из них преодолены верхом на лошадях, пешком или на телегах, когда приходилось плыть на плоту по замерзающему Енисею, Кулик сумел о нем кое-что разузнать, собрать первичные материалы.

Собственно, экспедиция Кулика натолкнулась не на следы катастрофы, а на многочисленные слухи, которые были распространены среди населения Центральной Сибири. Поэтому обобщив собранные им сведения о событии 17 (30) июня 1908 года, Кулик составил представление об истинном районе катастрофы, что и позволило сделать ему однозначный вывод: в бассейне Подкаменной Тунгуски упал огромный метеорит.

Обратим внимание на следующее любопытное обстоятельство. Хотя Кулик и допускал, что причиной катастрофы 1908 года могло быть столкновение с Землей кометы Понс-Виннеке (!), он упорно с начала и до конца своих исследований искал (скажем сразу: с усердием, достойным лучшего применения!) остатки гигантского метеорита, возможно распавшегося на отдельные глыбы. Других версий Леонид Алексеевич не допускал. Он даже составил — правда, весьма приблизительную — карту района катастрофы и написал по этому поводу стихотворение…

30 ИЮНЯ 1908 ГОДА В ТУНГУССКОЙ ТАЙГЕ

Грандиозность масштаба Тунгусской катастрофы, придававшая ей исключительное научное значение, сразу же загипнотизировала Кулика, которому очень хотелось немедленно отправиться туда, на поиски небесного пришельца, и, естественно, исследовать все обстоятельства, связанные с его падением. Но срок этой первой командировки истекал, средства были на исходе, к тому же Наркомат путей сообщения требовал вернуть вагон, в котором совершала свою поездку научная группа. Кулику пришлось вернуться в Петроград в мае 1922 года.

Сообщение его в Минералогическом музее о гигантском метеорите было встречено коллегами с явным недоверием. Упомянутый скепсис держался довольно долго, несмотря на упорные настаивания Кулика на организации специальных исследований метеорита, получившего, с его легкой руки, впоследствии, уже после 1927 года, название Тунгусского. Причиной этого являлась отрицательная позиция академика А. Е. Ферсмана, являвшегося в то время директором Минералогического музея. Одолеть сопротивление скептиков и других неверующих удалось лишь через несколько лет. За это время (в возрасте 40 лет!) Кулик оканчивает учебу в Петербургском университете.

Летом 1924 года геолог С. В. Обручев (впоследствии член-корреспондент Академии наук СССР), изучавший геологию и геоморфологию Тунгусского угленосного бассейна, по просьбе Кулика побывал в фактории Ванаваре и спросил местных жителей об обстоятельствах падения «небесного гостя». Обручеву удалось узнать о грандиозных лесоповалах примерно в 100 километрах севернее от Ванавары, но посетить их он не смог.

Подтверждение версии Кулика происходит также со стороны бывшего директора Иркутской обсерватории А. В.-Вознесенского и председателя Красноярского комитета содействия народам Севера, члена Русского Географического общества И. М. Суслова. Последний опросил местных жителей, кочующих в этом районе, и опубликовал статью с картой мест, среди которых можно было искать осколки метеорита.

Таким образом, обстоятельства все настойчивее требовали организации специальной экспедиции для обследования места падения Тунгусского метеорита, расположение которого было уже в принципе известно.

В связи с этим в марте 1926 года академик В. И. Вернадский представил руководству Академии наук (АН) СССР докладную записку, в которой говорилось, в частности, следующее:

«…Я считаю в высшей степени важным возможно быстрое нахождение метеорита в районе Подкаменной Тунгуски, выяснение его размеров, его состава и строения. Посылка экспедиции, предлагаемая музеем, возможно, окажется делом очень большого научного значения, и полученные результаты могут с лихвой окупить затраченные на них время и средства. Они никаким образом не могут быть вообще напрасными».

Благодаря докладной В. И. Вернадского, Президиумом Академии наук СССР принял решение об организации экспедиции в район Подкаменной Тунгуски.

В феврале 1927 года руководитель экспедиции Л. А. Кулик вместе со своим помощником Г. П. Гюлихом выехали из Ленинграда в Сибирь. Это была, по сути дела, первая экспедиция в место падения Тунгусского метеорита, состоявшая всего из двух человек, поскольку предыдущая преследовала лишь ознакомительные и общие цели.

12 февраля Кулик и Гюлих прибыли на станцию Тайшет, а уже 19 марта им удалось достичь Кежмы. От Кежмы дальше на север дороги не было. С большими трудностями путешественники все же достигли фактории Вановара, которая представляла в то время маленький поселок из нескольких жилых домов и подсобных построек.