Александр Ферсман - Рассказы о самоцветах

Как непревзойденная роскошь вспоминается нам и малахит наших медных рудников, с грандиозностью запасов которого не могло сравниться ни одно месторождение мира: то бирюзово-зеленый камень нежных тонов, то темно-зеленый с атласным отливом. Достаточно сказать, что найденное в 1835 г. «гнездо» малахита содержало более 250 т камня, которым можно было выложить около 6000 м 2стен или панелей.

Я не говорю уже о моховиках, гелиотропе и плазме забайкальских степей и берегов Крыма; ярком, кричаще зеленом диоптазе — аширите казахских степей; об уральском амазонском камне, где зеленый тон переходит в нежно-голубой; о редком хризопразе Урала, о змеевике разных оттенков, об офиокальците с мягким рисунком слоистого мрамора; о сине-зеленой бирюзе Кызылкумов и о многих других зеленых камнях нашей Родины.

Опишем здесь только самые знаменитые из них.

Трудно найти другой самоцвет, который в древности ценился бы больше, чем изумруд — «камень сияния» греков.

Первые изумрудные копи в аравийской пустыне были открыты, по-видимому, еще во II тысячелетии до н. э.

Добыча не прекращалась ни в римское, ни в арабское владычество. Отсюда изумруд шел во все страны Запада и Востока; неведомыми нам путями проникал он в разные эпохи в Персию, в Византию и в Рим. Очень высоко ценился изумруд в Индии.

Новая эра в истории изумруда началась с открытием Америки. Здесь завоеватели-испанцы неожиданно столкнулись с культом поклонения зеленому камню. Завладев громадными количествами этого самоцвета из разграбленных могил и храмов, испанцы только в 1555 г. нашли само месторождение изумрудов в Колумбии.

Сочный зеленый цвет изумруда глубоко ценился как выражение жизни, молодости и чистоты. Ему приписывали обладание таинственной силой исцелять недуги и даровать счастье.

Яркое отражение нашел изумруд в народной поэзии и эпосе. Поэтами всех стран мира воспет этот камень. Цвет изумруда, по словам индийских сказаний, «подражает цвету шеи молодого попугая, молодой травки, водяной тины, железа и рисункам пера из хвоста павлина».

«Он зелен, чист и нежен, как трава весенняя, и когда смотришь на него долго, то светлеет сердце», — говорит об изумруде в одном из своих произведений А. И. Куприн.

«Смарагд», — называли его в древности русские. «Смарагды блеск свой распространяют далеко и как бы окрашивают около себя воздух, — писал в своих красочных пересказах старинных авторов академик В. М. Севергин, — и в сравнении с ними никакая вещь зеленее не зеленеет… Они не переменяются ни на солнце, ни в тени, ни при светильниках, и, судя по толщине их, имеют беспрепятственную прозрачность, что нам также в воде нравится».

«Змури», — называли этот камень грузины, веря, что в нем, как в зеркале, отражаются все тайны настоящего и будущего. Римский ученый Плиний писал, что этот камень природы превыше всех благ земных, что его краса прекраснее благоухания весеннего цветка и что не должно быть дозволено прикоснуться к девственным чертам резцу художника. Тот же Плиний описывал изумруды редкой красоты из скифской страны: «Смарагдов есть 12 сортов. Знатнейшие из них скифские, названные так по тому народу, у коего находятся».

Однако в России отдельные указания на этот камень встречаются впервые только в XVI в., а наши знаменитые месторождения изумрудов были открыты значительно позднее — в 1831 г. — на Среднем Урале по речке Токовой. С тех пор эти прииски наряду с колумбийскими снабжают всю Европу этим драгоценным камнем.

В первые же годы добычи попадались изумруды совершенно исключительных качеств и красоты. Лучшие кристаллы отсылались к царскому двору, а отдельные штуфы изумруда вы можете и сейчас увидеть в музее Горного института в Ленинграде и в минералогическом собрании Академии наук СССР в Москве.

Среди уральских самоцветов есть и необыкновенно красивый золотисто-зеленый камень, который в нашей ограночной промышленности известен под именем «хризолита». В переводе с греческого это слово означает «златокамень».

Этот неправильный термин настолько укоренился у уральских кустарей и ювелиров, что сейчас совершенно невозможно искоренить эту ошибку обозначения. Однако хризолитом с незапамятных времен был назван камень совершенно другого состава — оливин с острова Зебергет на Красном море.

Хризолит — оливин — камень исторический. Он был известен, по-видимому, еще и греко-римскому миру. Позднее крестоносцы приносили его в Европу из своих походов. Он достаточно знаменит, но, сказать по правде, особенной красотой не отличается; он мало прозрачен и окрашен в некрасивый грязноватый цвет. Недаром на его счет существует старинная французская поговорка, говорящая, что если у вас есть два оливина, то один из них — лишний.

О нашем уральском хризолите этого никак нельзя сказать, так как встречаются камни редкой красоты, способные выдержать сравнение с лучшими из лучших самоцветов. И если название «хризолит» придано ему с формальной точки зрения и неправильно, то подходит оно к нему не только не меньше, но гораздо больше, чем к подлинному хризолиту — оливину. По золотистому блеску наш камень является более «настоящим» хризолитом — златокамнем.

Как минерал наш «хризолит» представляет собой одну из разновидностей того замечательного семейства гранатов, из которого вышел целый ряд прекрасных самоцветов. К этому семейству относятся кроме «хризолита» кроваво-красный пироп, фиолетово-красный альмандин, красно-коричневый, «гиацинтовый» гессонит, желто-красный спессартин, изумрудно-зеленый уваровит.

«Хризолит» — камень, замечательный во многих отношениях. По силе светорассеяния, т. е. по тому свойству, которое определяет сияющую «игру» камня, он стоит выше всех самоцветов, выше алмаза. Этим объясняется его настоящее, научное название — демантоид, измененное диамантоид, т. е. алмазоподобный. При основной золотисто-зеленой окраске камня эта способность радужного светорассеяния сообщает нашему «хризолиту»-демантоиду необыкновенно яркую живую игру, напоминающую редчайшие зеленые бриллианты.

У демантоида есть один недостаток, помешавший ему занять место среди наиболее драгоценных самоцветов. Он не очень тверд. Это самый красивый, но и самый мягкий член гранатового семейства.

Несмотря на это, красота уральского «хризолита» создала ему заслуженную и прочную славу не только на родине, но и далеко за ее пределами.

Изыскания ученых археологов говорят, что этот камень был известен человеку уже давно, еще в глубокой древности. При раскопках Хамадана — древней Экбатаны (в Иране) вместе с золотом и другим металлом, очень похожим на платину, были обнаружены кристаллы золотисто-зеленого камня, при исследовании оказавшегося демантоидом. Мы знаем, что уральское золото проникало к скифам, а через них дальше на юг и на восток.