Александр Ферсман - Рассказы о самоцветах

Лазурит — то ярко-синий, горящий тем синим огнем, который жжет глаза, то бледно-голубоватый камень, с нежностью тонов, почти доходящей до бирюзы, то сплошной однородной синей окраски, то с красивым узором сизых или белых пятен, переплетающихся и мягко сливающихся в пестрый и разнообразный узор.

Яркий и сверкающий при солнечном свете, лазурит становится темным и мрачным при свечах и электричестве. Недаром его красота ценилась больше всего на юге, где роскошь и пышность убранства были рассчитаны на солнечный свет.

Есть, однако, один сорт лазурита, который хорош и вечером, — это байкальский лазурит. К мягкому синеватому его колориту примешивается заметный фиолетовый оттенок. В таких лазуритах синие пятна гармонируют с белыми и серыми скоплениями известняка, с отливающими перламутром листочками слюды и желтоватыми пятнами вокруг включений колчедана. Мало художественными кажутся они в мелких кусочках, но прекрасны в облицовках и в крупных изделиях.

Если яркий синий камень Бадахшана вы можете видеть во всей его красоте в залах Эрмитажа, в Ленинграде, то нежно-голубые тона лазурита вы оцените только в Лионском зале Царскосельского дворца в Пушкине.

Этот прекрасный синий камень не мог не обратить на себя внимание человека с незапамятных времен. Это один из интереснейших самоцветов, известных в археологии и истории Востока. Многое в прошлом этого камня является для нас загадочным и требует выяснения, но несомненно то, что с ним издавна связывались представления о небе, что ему поклонялись, видя в нем воплощение божественных сил.

Может быть, еще задолго до того, как научились использовать его в амулетах, лазурит начали применять для изготовления драгоценной краски — ультрамарина. Для этого камень жгли на кострах, растирали в тонкий порошок и, промыв для отделения от примесей, смешивали со смолой, воском или маслом. В виде такой ультрамариновой краски лазурит высоко ценился еще в древности, особенно в Ассиро-Вавилонии, Индии и Персии, так как давал единственные по чистоте и прочности тона, с которыми не могли конкурировать изменяющие свой цвет в огне медные соединения.

Насколько ценилась синяя лазуритовая краска, видно из того, что самые ответственные части картин эпохи Возрождения исполнялись в природном ультрамарине, не менявшем своего цвета от времени, а замечательные украшения испанской Альгамбры были расписаны природной ляпис-лазурью.

Но гораздо более важной стороной использования лазурита было приготовление из него художественных изделий.

Мягкость и доступность резцу облегчали резные работы, но неровность окраски, пятна и многочисленные включения не допускали тонкой филигранной резьбы, а лишь грубый орнамент. Зато присутствие блестящих золотистых точек позволяло использовать дивные эффекты звездного неба.

Роль лазурита в истории материальной культуры человечества в значительной степени определяется расположением его основных месторождений. Светло-голубые лазуриты Южной Америки (Андов) сделались известными лишь во второй половине XIX в. Лазуритовые валуны по реке Слюдянке и некоторым рекам Саян были официально открыты в 80-х годах XVIII в., хотя несомненно, что местные жители еще раньше собирали этот камень в выносах рек.

Еще Теофраст и Плиний писали о хороших лазуритах Скифии, через которую шли первые камни Бадахшана в греческие колонии и далее на запад. Часть же этого камня шла через горную Армению, и армянские купцы торговали лазуритом, доставляя камни из отдаленных стран Азии в Европу.

Вероятно, поэтому лазурит нередко назывался, наравне с синими соединениями меди, — «армянским камнем».

Гемма из темно-синего лазурита в золотой ажурной оправе, украшенной белой, желтой и голубой эмалью и гранатами. Работа XVII в. Государственный Эрмитаж

В древнем же мире единственным исторически важным центром нахождения лазурита был Бадахшан. Отсюда лазурит мог свободно проникать в Китай, Индию, Персию и Туркестан и, таким образом, получить широкое распространение во всех странах Востока.

В Китае лазурит был излюбленным камнем. Из него изготовлялись чаши, шкатулки, флаконы, кольца, амулеты и мелкие безделушки. Шарики из лазурита на головных уборах мандаринов были эмблемой их власти. Синий цвет лазурита ценился так высоко, что китайское искусство пыталось подражать ему, окрашивая в этот же цвет свой любимый камень — агальматолит.

Мало известен был лазурит в Индии. Индийские лапидарии лишь вскользь упоминают об этом камне, который, по-видимому, считался в Индии большой редкостью.

В персидском искусстве мы встречаем изредка лазурит в находках археологов. Употреблялся он и в более поздние времена, особенно для инкрустаций и мозаичных работ.

Особое и совершенно исключительное значение еще за 3–4 тысячелетия до нашей эры приобрел лазурит в Египте. По-видимому, здесь ему придавали характер священного камня, так как из него изготовляли амулеты, маленькие фигурки, пластинки или скарабеи. Эти изделия иногда достигали 5–6 см в высоту, большей же частью они были еще значительно меньше. Это показывает, что этот камень в Египте был редкостью и мог проникать туда с караванами через Месопотамию и Аравию лишь в незначительных количествах. Лазурита не хватало, и поэтому именно в Египте были изобретены искусственные пасты, окрашенные египетской синью и часто почти неотличимые от настоящего лазурита.

В Европе лазурит стал известен, по-видимому, давно.

Дело в том, что до открытия русских (сибирских) месторождений лазоревого камня единственным источником его было Бадахшанское месторождение, доступ к которому был труден и опасен. Афганские правители считали лазурит своей «регалией» (собственностью царствующего дома), и добыча его для продажи велась контрабандно, с отчаянным риском. Искатели, добиравшиеся до месторождения по диким горным тропам и ущельям, нередко попадали в засады, расплачивались жизнью за дорогой самоцвет. Месторождение было окутано мрачной и таинственной славой. В Европе точных сведений о нем не было, и лазоревый камень Востока относили то к Ирану, то к Китаю, то к Бухаре и Армении. Восточные купцы продавали его то под именем «бухарского лазурита», то под названием «армянского камня».

Только в начале XIX в. были предприняты экспедиции, в результате которых Бадахшанское месторождение было наконец описано. Оно лежит в горном Бадахшане, на севере Афганистана, недалеко от наших границ, около города Фиргаму, высоко в горах. Горы состоят из черного и белого известняка, в котором и залегает лазоревый камень. Доступ к копям очень затруднителен. Выработки до такой степени завалены обломками, что пробраться между ними можно только ползком. Из-за обвалов нередко происходят несчастные случаи.