Александр Ферсман - Рассказы о самоцветах

И рисуется перед нами картина происхождения этого камня.

Там, где сейчас вздымаются вершины Фенноскандинавских гор, в отдаленные геологические времена была обширная суша. Этот материк геологи назвали Фенно-Скандией.

В начале третичной эпохи, примерно за 50 млн. лет до н. э., здесь господствовал теплый, почти жаркий климат. Густые субтропические леса спускались своими ветвями к бурным рекам и к теплым морским волнам. Роскошные пихты и сосны переплетались с густолиственными дубом и буком; магнолии с их как бы полированными листьями, пальмы разных видов образовывали заросли густой, буйной и пышной растительности. Непроходимые леса, пропитанные испарениями болот, еще более роскошные, чем леса нашего кавказского берега Черного моря, напоминали джунгли Флориды или Северной Африки. Разнообразная фауна населяла эти леса. Птицы прыгали с ветки на ветку, оставляя следы своих лапок в смолистом соке деревьев; различные насекомые — мухи, комары, муравьи, пчелы были в изобилии. Научные исследования насчитывают здесь около 500 видов жуков, 60 видов муравьев, 450 видов двукрылых и огромное количество других, самых разнообразных насекомых, среди которых особенно многочисленными были пауки.

Сильные бури ломали ветки и валили деревья этого субтропического леса. Молнии частых гроз поджигали целые леса. Под влиянием их горячего дыхания, под палящими лучами солнца в сыром буреломе тропических лесов обильно выделялась и накапливалась смола различных деревьев, главным образом вечнозеленых сосен. Многочисленные насекомые садились на блестящую смолу и тонули в ней. Смола постепенно застывала — так рождался янтарь.

Волны теплого моря размывали берега, увлекали с собой стволы и ветки деревьев, и легкая смола уносилась на волнах далеко, к новым берегам наступавших с юга морей.

И прав был знаменитый философ Кант, когда он, посмотрев на муху, заключенную в янтаре, сказал: «О, если бы ты, маленькая муха, могла бы говорить, насколько иным было бы все наше знание о прошлом мире!».

Но, конечно, эти слова блекнут перед гораздо более замечательной картиной, нарисованной Ломоносовым в 1763 г. («О слоях земных») в ответ на сомнения некоторых о происхождении ископаемых остатков животных:

«Кто таковых ясных доказательств не принимает, тот пусть послушает, что говорят включенные в янтарь червяки и другие гадины. Пользуясь летнею теплотою и сиянием солнечным, гуляли мы по роскошествующим влажностию растениям, искали и собирали все, что служит к нашему пропитанию; услаждались между собою приятностию благорастворенного воздуха и, последуя разным благовонным духам, ползали и летали по травам, листам и деревьям, не опасаясь от них никакой напасти. И так садились мы на истекшую из дерев жидкую смолу, которая нас, привязав к себе липкостию, пленила и, беспрестанно изливаясь, покрыла и заключила отвсюду. Потом от землетрясения опустившееся вниз лесное наше место вылившимся морем покрылось: деревья опроверглись, илом и песком покрылись купно со смолою и с нами; где долготою времени минеральные соки в смолу проникли, дали большую твердость и, словом, в янтарь претворили, в котором мы получили гробницы великолепнее, нежели знатные и богатые на свете люди иметь могут. В рудные жилы пришли мы не иначе и не в другое время, как находящееся с нами окаменелое и мозглое дерево».

Янтарь наравне с кремнем и нефритом был один из первых каменных материалов, на которые обратил свое внимание первобытный человек. Не менее 5 или 6 тыс. лет назад были созданы те бусинки, амулеты и другие иногда мало понятные изделия, которые находят в погребениях каменного века как раннего, так и особенно более позднего периода.

За 2 тыс. лет до н. э., когда бронза являлась основным материалом первобытной техники, янтарь играл сравнительно небольшую роль в средней и южной Европе. Однако как предмет товарообмена он в большом количестве вывозился на юг, расходясь по странам Ближнего Востока. Недаром за несколько столетий до нашей эры янтарь упоминается как единственный самоцвет в «Одиссее» Гомера. В древних раскопках Микен знаменитый Шлиман нашел сотни янтарных бусин, происхождение которых из Прибалтики было доказано химическим анализом.

Обширное применение получил янтарь в период расцвета императорского Рима. От того времени до нас дошли самые разнообразные изделия из янтаря; особенно ценились ожерелья из кусков, обточенных в разные формы.

Пластинка прозрачного янтаря с включением насекомого. Увеличено, примерно, в восемь раз

Модель шхуны из янтаря разных цветов. Мачты и штурвал из кости. Работа польских мастеров XX в.

В царствование Нерона, т. е. в 50-х годах н. э., господствовала, можно сказать, янтарная мода. Предметы роскоши и даже кубки вытачивали из янтаря, который ценили за его природный цвет и окрашивали в разные оттенки. Нерон специально посылал торговцев на север, в страну «германов», за балтийским янтарем. Увлечение этим камнем объяснялось не только его красотой, но и суеверным представлением о его целебных свойствах. Ценность этого камня дошла до того, что, по словам Плиния, маленькая фигурка из янтаря стоила дороже раба.

Все это создавало необходимость поисков путей для получения больших количеств янтаря из далеких северных стран. Янтарь можно было обменивать на золото, медь или бронзу; с янтарем была связана торговля оловом и солью.

Самым древним путем, по которому доставлялся янтарь, был путь от Балтийского моря по Висле вплоть до устья Дуная и древних пограничных крепостей Римской империи.

Позднее наметились еще другие пути. Одно время широко использовалось юго-восточное направление через старую Русь до Понта Евксинского, т. е. Черного моря, где близ устья Днепра велась оживленная торговля с Грецией.

Еще позднее возник восточный путь. Он вел в Польшу через Мазурские болота и дальше на Москву.

Нет сомнения, что в торговом пути между Балтикой и Римом посредниками были восточно-германские готы и славянские племена, жившие по рекам Неману и Днепру.

Нам неизвестно, добывался ли янтарь в те далекие времена и в самой Древней Руси; несомненно, однако, что проходившие через Русь пути знакомили ее с этим камнем.

Большую роль играл янтарь и в средние века. Сохранилось много описаний той роли, которую приписали янтарю в борьбе с различными болезнями, и целый ряд различных рецептов лечения янтарем.

Не меньшее значение имел янтарь и в эпоху Возрождения, особенно в XVI и XVII вв., когда наравне со слоновой костью он стал излюбленным материалом для тончайших резных изделий: образов мадонны, данцигских моделей пиратских кораблей, музыкальных инструментов, прекрасных рам для больших зеркал.