Александр Ферсман - Рассказы о самоцветах

К этому времени относятся лучшие изделия — ажурные декоративные вазы, цветники, урны, колонны, люстры. Нежно-желтоватый оттенок камня, его мягкая приятная прозрачность, еле заметный легкий узор нежных жилок или волнистых пятен — все это создает красоту этого камня, нигде в мире не используемого с таким глубоким пониманием материала, как здесь, в стране античной красоты. Не в крупных массивных монолитах проявляется его красота, а в тонких, как стекло или фарфор, изделиях; и прекрасен этот камень, когда солнечный луч, мягко разливаясь, проникает через его матовые поверхности, когда в светильниках или люстрах из алебастра дрожит мягким матовым светом свечка. Широко применялись эти световые эффекты в декоративном искусстве прошлого: чаши и вазы ставились у окон на пути солнечных лучей, обнаруживая в тонких стенках красивый рисунок камня, а в сумерки комната освещалась светильниками из алебастра, еще в XVI в. употреблявшимися в Италии и Франции.

Мягкий алебастр изделий Вольтерры — тот же гипс, который столь широко употребляется в лепных украшениях, но в последних он идет после предварительной обработки, измельчения, прокаливания и замешивания с водой; наши же изделия не вылеплены, а вырезаны из цельного природного камня. В этом мягком камне, значительно более податливом, чем мрамор, мастер-художник находит благодарнейший материал для воплощения своих творческих замыслов.

Ваза из желтоватого селенита. Работа Екатеринбургской фабрики, 30-е годы XIX в. Высота — 35 см, диаметр 49 см. Государственный Эрмитаж

У нас на алебастр обратили внимание, когда в Кунгурском районе создались кустарные артели для обработки алебастра и той розовато-желтой шелковистой разности гипса, которую мы привыкли называть селенитом. Мы хорошо знаем эти изделия, имевшие огромный успех на наших выставках в Лондоне: пасхальные яички, грубые пепельницы, спичечницы, туалетные приборы и другие, к сожалению, аляповатые и грубые изделия.

А между тем СССР может дать много прекраснейшего гипса, нежно-розового селенита, рассеянного по трещинам гипсовых слоев западного склона Урала, белоснежного, как сахар, зернистого алебастра по рекам Оке, Волге и Белой, и, наконец, серого сплошного алебастра с прихотливым узором серых и желтых жилочек, из которого еще в конце XVIII в. пытались готовить в Москве столешницы.

Материала много, но надо научиться слить красоту природы с красотой творческого замысла художника-камнереза. И любуясь линиями чаш и ваз Вольтерры в залах Павловского дворца-музея, начинаешь понимать то умение превращать объекты природы в величайшие завоевания красоты и искусства, которое одухотворяет все истинно народные произведения итальянских мастеров. И хочется верить, что и у нас пробудится чуткая любовь к алебастру и тонкое понимание этого прекрасного декоративного материала нашей Земли.

Тверже, чем гипс, немного мягче, чем мрамор, — таковы своеобразные свойства этого камня, нередко немного голубоватого, нередко желтоватого, иногда просвечивающего.

Ангидрит залегает в тех же условиях, что и гипс; оба минерала часто находятся вместе. Ангидрит, поглощая воду, переходит в гипс. Так изменяются, частично или целиком, месторождения ангидрита. Некоторые образцы ангидрита бывают изменены по слоям или с поверхности.

Интересно использование в Египте для небольших сосудов голубовато-серого ангидрита, который раньше ошибочно принимали за мрамор или гипс. Все эти изделия, точно определенные мной впервые в 1922 г. в московском Музее изящных искусств (ныне Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина), относятся к новому и отчасти к среднему египетскому царству. Римляне применяли белый ангидрит из окрестностей Гренобля, «Галля», причем из него во времена императора Домиция Аврелия (270–275 гг. н. э.) были сделаны даже большие колонны. Позднее разности ангидрита из Бергамо под именем вульпинита, или бергамского мрамора, широко использовались для отделки.

Ваза из ангидрита

Немалую роль в истории использования камня сыграли изделия из ангидрита, изготовлявшиеся нашими кустарями-камнерезами на западном склоне Урала, по рекам Сухоне и Северной Двине, а также по р. Суре в Жигулевских горах. Камень крестьяне ошибочно называли «мрамором», а в Жигулях — «Жигулевским мрамором».

Точное определение ангидрита (в частности, в египетских изделиях) представляет значительный интерес. В районе Нижнего Нила и в Египте мы не знаем настоящего белого мрамора. Всякий материал этого типа мы должны были относить к привозному материалу из Греции, Малой Азии или Ирана. Месторождения же ангидрита широко распространены вместе с гипсом в третичных отложениях низовий Нила. Применение ангидрита в египетских изделиях нового и среднего царств показывает, что египтяне удачно заменяли привозной мрамор найденным у себя ангидритом.

Мы привыкли и в обыденной жизни и в минералогии называть ониксом полосатые сорта агата — те, из которых греки и римляне вырезывали свои художественные геммы. Однако под именем мраморного оникса подразумевают особые сорта мягкого лучистого известкового шпата — того камня, который еще в самой отдаленной древности бросился в глаза человеку и стал им использоваться.

Нежное полосатое строение и лучистость, мягкий желтоватый или розоватый тон — все это напоминало древнему греку строение ногтя, и, вероятно, от слова «онис» — ноготь — и произошло греческое название оникса, позднее ошибочно отнесенное минералогами к совершенно другому минеральному виду — разновидности агата.

Волокнистый оникс из кальцита (реже — арагонита) отмечается еще в доисторическом Египте. Первые находки пластинок из кристаллического кальцита относятся еще к четвертому или пятому тысячелетиям до нашей эры. Таким образом, мраморный оникс, или «алебастр», является одним из самых первых цветных камней, использованных человеком. Известны многие изделия из него в Древнем царстве Египта примерно за 1000 лет до н. э.

Что касается Вавилона и Ассирии, то и здесь намечается использование мраморного оникса, хотя и довольно редкое. Но общий анализ роли оникса на Древнем Востоке приводит нас к выводу, что его использование в основном было связано с древнейшим периодом Египта. Возможно, что большинство баночек, ваз, горшочков и других изделий из этого камня шло именно из Египта, и только в северном Иране или Закавказье существовал другой очаг, вероятно связанный с вулканами Демавенда.