Карл Виттфогель - Деспотизм Востока. Сравнительное исследование тотальной власти

Церковь во времена Великой хартии вольностей была не просто одной из нескольких групп эффективно организованных феодальных собственников земли. В своём национальном, а также международном устройстве она отличалась от союзов светской знати, таким образом превосходя их. Кроме того, она боролась за автономию как религиозная организация с конкретными религиозными целями и требованиями. Но хотя эти особенности были ключевыми, церковь не могла ограничивать власть политического режима, если одновременно не укрепляла имущественную и организационную силу светской знати. Как религиозная часть этих сил церковь в аграрном обществе средневековой Европы стала, по существу, независимой организацией. Для достижения этой цели она роковым образом поддерживала рост сбалансированного позднефеодального строя, который в конечном итоге породил современное западное общество.

Таким образом, в высших аграрных цивилизациях Запада не развивались крупные теократические структуры власти независимо от того, имелась ли изначально в этих цивилизациях теократическая форма правления или нет. Города-государства Древней Греции классического периода представляли собой нетеократическое сочетание власти и религии, а в средневековой Европе светская и религиозная формы влияния, далекие от создания единой системы цезаропапизма, оформились в две сильно разнящиеся организации.

Гидравлическая цивилизация двигалась в совершенно ином направлении. Где племенные гидравлические правительства имели теократическую форму, исходная модель обычно сохранялась даже при более сложных институциональных условиях. А где теократия отсутствовала в догидравлический период, она часто возникала как часть гидравлического развития.

В обществе, обеспеченном уникальными возможностями роста государственной машины, не оставалось места для роста политически и экономически независимой господствующей религии. Государь-агроправитель укреплял свою светскую позицию путём наделения себя в той или иной форме символами высшего религиозного влияния. В некоторых случаях его позиция не была полностью теократической, но это скорее исключение, чем правило. В большинстве случаев гидравлические режимы были либо теократическими, либо квазитеократическими.

Институциональное разнообразие гидравлического мира исключает жёсткую взаимозависимость. Но выглядит так, что наделённые божественной ипостасью государи появлялись в первую очередь при менее дифференцированных социальных условиях. Имея технологии уровня неолита, инки по-теократически правили простым гидравлическим обществом. Высший (Единственный, Сапа) Инка был потомком Солнца и поэтому божественным, и его родственники наделялись этим статусом в разной степени. Сапа Инка осуществлял наиболее торжественные жертвоприношения, его официальный ранг был выше ранга профессиональных жрецов, которые обычно выбирались из числа его дядей или братьев. Его чиновники руководили распределением и возделыванием храмовой земли и вели дела храмовых хранилищ так же, как чиновники светского правительства. Таким образом, правительство, возглавляемое обожествлённым государем, контролировало и светские дела страны, и жреческое сословие своей господствующей религии.

О развитии теократии на Ближнем Востоке говорят многие литературные и художественные исторические свидетельства. Возникнув без заметной институциональной привязанности к Месопотамии [43], хотя и не без культурных связей с ней, государство Древнего Египта демонстрирует мощный потенциал сильно сконцентрированного и относительно простого гидравлического строя. Фараон является богом или сыном бога, великого и благого бога. Он бог Хор, потомок бога солнца Ра. Он происходит телесно от своего божественного родителя. Имея такие отличия, он является посредником между богами и человечеством. Недостаток времени не позволяет ему лично исполнять большинство своих религиозных обязанностей, но он является высшим жрецом и жрецом всех богов. Относительно его высокого положения не может быть никаких сомнений.

Первоначально обслуживание храмов в значительной мере выполнялось царскими чиновниками, а администрацией храма руководили ставленники царя. Но даже после того, как сформировалось прочное профессиональное жреческое сословие, доходы храмов продолжали находиться под юрисдикцией государства, а фараоны назначали отдельных жрецов. Эта система контроля преобладала на протяжении Древнего и Среднего царств и даже в начале Нового царства. Она распалась в период кризиса и беспорядков, которые в конце правления двадцатой династии [44]позволили взойти на трон одному из верховных жрецов. В период с двадцать второй по двадцать пятую династию Египет находился под властью ливийских и нубийских завоевателей, но обожествлённое положение фараонов сохранялось вопреки всем политическим изменениям вплоть до времён двадцать шестой и последней династий.

В древней Месопотамии общество, начиная с возникновения письменной истории, было более дифференцированным, чем в раннем Древнем Египте. Это могло быть причиной или одной из причин того, что божественное происхождение шумерских царей формулировалось относительно сложно. В отличие от фараона, который был рождён богом, воплотившимся в царе, и царицей, шумерский царь получал божественные качества, прежде всего силу и мудрость, когда находился в утробе своей матери. После своего рождения он воспитывался богами, восшествие на трон и коронация подтверждали его обожествление. Если, как предполагает Лаба, боги признавали божественность царя только после его рождения, он не являлся божественным потомком божественных родителей, а их приёмным сыном.

Спор относительно точных причин обожествления царя в древней Месопотамии показывает сложность её организационной модели на раннем этапе, но не может скрыть тот факт, что шумерский царь в той или иной форме представлял высшую божественную власть на земле. Он занимал должность высшего жреца. В принципе, он был единственным исполнителем высших жреческих обязанностей. Он легко выполнял административный контроль над храмами, так как в шумерских городах-государствах все главные храмы возглавлялись жрецом-царём, его женой или кем-либо из его семьи.

Начиная с конца шумерского периода отношения между правительствами Месопотамии и храмами становились менее тесными, но храмы были не в состоянии освободиться от контроля светского правителя. Положение царя по-прежнему было квазибожественным, аналогично тому, какое было у его шумерских предшественников. Он по-прежнему имел право исполнять высшие религиозные функции. В Ассирии он делал это лично, в то время как в Вавилонии эти задачи обычно передавались его представителю. Обычно, но не всегда. При проведении великих обрядов 'творения' при наступлении нового года царь играл столь важную религиозную роль, что во время этих церемоний был для своего народа действительно подлинным воплощением богов.